воскресенье, 10 июня 2012
«Главная надежда британского кинематографа», «самый загадочный исполнитель роли гениального сыщика». Это он, Бенедикт Камбербэтч — звезда сериала«Шерлок», одного из лучших британских телепроектов последних лет. Что мы знаем о 35-летнем англичанине, который очень скоро запросто сможет лишить своего соотечественника Хью Лори титула самого популярного телеактера планеты?
1)Бенедикт согласен, что его фамилия — не самая благозвучная для английского уха (и уж тем более для русского — добавим мы): «Кто-то поинтересовался у меня, не псевдоним ли это. Нет, Камбербэтч — это моя настоящая фамилия и, да, я осознаю, что у некоторых людей подобные звуки ассоциируются с метеоризмом в ванне».
Зато на имени и фамилии актера отлично тренируется дикция.
2)Папа Бенедикта — комедийный актер Тимоти Карлтон Камбербэтч. Мама тоже актриса — Ванда Вентэм. В свое время эти представители творческой интеллигенции Великобритании приложили максимум усилий, чтобы их чадо попало в одну из престижнейших частных школ страны — Хэрроу, что на северо-западе Лондона. Помимо Камбербэтча тут когда-то учились режиссер Ричард Кертис, музыкантДжеймс Блант и даже Фейсал II из династии Хашимитов — последний король Ирака.
3)Окончив школу, Бенедикт целый год преподавал английский язык монахам в тибетском монастыре. «Находясь рядом с этими людьми, я понял: чтобы с утра до ночи заниматься духовными поисками, необходимо невероятное чувство юмора».
4)Актерский дебют Камбербатча состоялся на сцене школьного театра — в постановке шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». «Я играл Титанию — царицу фей и эльфов. А потом наступил период полового созревания, и я перестал играть женщин — из-за голоса».
Не удивляйтесь, школа-то была старорежимная, только для мальчиков.
5)У Бенедикта русые волосы. Перед съемками в образе Холмса их приходится тонировать.
6)В «Шерлоке» Камбербатч играет гениального сыщика. Однако знаменитый детектив — не первый гений в карьере Бенедикта. В 2005 году актер сыграл физика Стивена Хокинга (эта роль принесла ему номинацию на награду Британской телеакадемии), а в 2010-м — безумного живописца Винсента Ван Гога.
7)Актер не считает себя поклонником музыки Мадонны, зато никогда не забудет свое общение с поп-дивой: «Она готовилась к съемкам фильма «Мы. Верим в любовь» и серьезно рассматривала мою кандидатуру на роль Эдварда VIII. Я поехал к ней на своем велосипеде, думая, что мы сейчас сядем и будет детально обсуждать сценарий. Однако, как выяснилась, она хотела, чтобы я сразу же отрепетировал одну из сцен. В общем, все закончилось тем, что я стоял перед ней в парадном костюме и галстуке, а она снимала меня на камеру — сама».
8)Создатели сериала постоянно намекают на то, что отношения Шерлока Холмса и Джона Ватсона могут носить не только платонический характер. Правда, один из продюсеров телесериал заметил: «Если бы наш Шерлок и вправду был гей, не думаю, что Джон стал бы его объектом вожделения». Что же касается личной жизни самого Камбербатча, то, если верить британским таблоидам, почти 12 лет Бенедикт прожил с актрисой Оливией Пуле, но пара распалась в 2010-м.
9)Камбербэтч, как и большая часть английских актеров, воспитанных в протестантской традиции, адекватно относится к сценам с обнаженкой. Другими словами, если это необходимо по сценарию, Бенедикт запросто скидывает с себя одежду — или простыню, как в случае со сценой в Букингемском дворце (1-я серия 2-го сезона «Шерлока») Он представал в чем мать родила и в политическом триллере «Последний враг», и даже на сцене Королевского национального театра в Лондоне — в спектакле «Франкенштейн».
10)Премьера спектакля «Франкенштейн» состоялась в феврале 2011-го. Режиссер Дэнни Бойл, использовал интересный прием: Камбербэтч и его сценический партнерДжонни Ли Миллер («На игле») по очереди представали в роли ученого Виктора Франкенштейна и Создания. «Такие театральные постановки очень трудно забыть, — делится впечатлениями актер. — Однажды я вышел на сцену в образе Создания и услышал шепот с первого ряда: “Я так надеялась на то, что сегодня голым будет Джонни Ли Миллер!”»
11)В 2011-м Камбербэтч снялся в фильмеСтивена Спилберга «Боевой конь». «Я играю майора Стюарта — человека, который не боится рисковать и который имеет какую-то парадоксальную уверенность в правоте своих поступков... А вообще, я не мог сказать нет Спилбергу. Сегодня режиссеров, способных создавать кино, рассчитанное и на восьмилетних, и на восьмидесятилетних, раз-два — и обчелся».
12)Камбербатч не относит себя к поклонникам сериала «Доктор Хаус» иХью Лори не считает своим кумиром. Зато Бенедикт и Хью поддерживают дружеские отношения: они познакомились в 2003 году на съемках сериала «Немного за сорок»: Камбербатч играл одного из трех сексуально озабоченных сыновей персонажа Лори.
1)Бенедикт согласен, что его фамилия — не самая благозвучная для английского уха (и уж тем более для русского — добавим мы): «Кто-то поинтересовался у меня, не псевдоним ли это. Нет, Камбербэтч — это моя настоящая фамилия и, да, я осознаю, что у некоторых людей подобные звуки ассоциируются с метеоризмом в ванне».
Зато на имени и фамилии актера отлично тренируется дикция.
2)Папа Бенедикта — комедийный актер Тимоти Карлтон Камбербэтч. Мама тоже актриса — Ванда Вентэм. В свое время эти представители творческой интеллигенции Великобритании приложили максимум усилий, чтобы их чадо попало в одну из престижнейших частных школ страны — Хэрроу, что на северо-западе Лондона. Помимо Камбербэтча тут когда-то учились режиссер Ричард Кертис, музыкантДжеймс Блант и даже Фейсал II из династии Хашимитов — последний король Ирака.
3)Окончив школу, Бенедикт целый год преподавал английский язык монахам в тибетском монастыре. «Находясь рядом с этими людьми, я понял: чтобы с утра до ночи заниматься духовными поисками, необходимо невероятное чувство юмора».
4)Актерский дебют Камбербатча состоялся на сцене школьного театра — в постановке шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». «Я играл Титанию — царицу фей и эльфов. А потом наступил период полового созревания, и я перестал играть женщин — из-за голоса».
Не удивляйтесь, школа-то была старорежимная, только для мальчиков.
5)У Бенедикта русые волосы. Перед съемками в образе Холмса их приходится тонировать.
6)В «Шерлоке» Камбербатч играет гениального сыщика. Однако знаменитый детектив — не первый гений в карьере Бенедикта. В 2005 году актер сыграл физика Стивена Хокинга (эта роль принесла ему номинацию на награду Британской телеакадемии), а в 2010-м — безумного живописца Винсента Ван Гога.
7)Актер не считает себя поклонником музыки Мадонны, зато никогда не забудет свое общение с поп-дивой: «Она готовилась к съемкам фильма «Мы. Верим в любовь» и серьезно рассматривала мою кандидатуру на роль Эдварда VIII. Я поехал к ней на своем велосипеде, думая, что мы сейчас сядем и будет детально обсуждать сценарий. Однако, как выяснилась, она хотела, чтобы я сразу же отрепетировал одну из сцен. В общем, все закончилось тем, что я стоял перед ней в парадном костюме и галстуке, а она снимала меня на камеру — сама».
8)Создатели сериала постоянно намекают на то, что отношения Шерлока Холмса и Джона Ватсона могут носить не только платонический характер. Правда, один из продюсеров телесериал заметил: «Если бы наш Шерлок и вправду был гей, не думаю, что Джон стал бы его объектом вожделения». Что же касается личной жизни самого Камбербатча, то, если верить британским таблоидам, почти 12 лет Бенедикт прожил с актрисой Оливией Пуле, но пара распалась в 2010-м.
9)Камбербэтч, как и большая часть английских актеров, воспитанных в протестантской традиции, адекватно относится к сценам с обнаженкой. Другими словами, если это необходимо по сценарию, Бенедикт запросто скидывает с себя одежду — или простыню, как в случае со сценой в Букингемском дворце (1-я серия 2-го сезона «Шерлока») Он представал в чем мать родила и в политическом триллере «Последний враг», и даже на сцене Королевского национального театра в Лондоне — в спектакле «Франкенштейн».
10)Премьера спектакля «Франкенштейн» состоялась в феврале 2011-го. Режиссер Дэнни Бойл, использовал интересный прием: Камбербэтч и его сценический партнерДжонни Ли Миллер («На игле») по очереди представали в роли ученого Виктора Франкенштейна и Создания. «Такие театральные постановки очень трудно забыть, — делится впечатлениями актер. — Однажды я вышел на сцену в образе Создания и услышал шепот с первого ряда: “Я так надеялась на то, что сегодня голым будет Джонни Ли Миллер!”»
11)В 2011-м Камбербэтч снялся в фильмеСтивена Спилберга «Боевой конь». «Я играю майора Стюарта — человека, который не боится рисковать и который имеет какую-то парадоксальную уверенность в правоте своих поступков... А вообще, я не мог сказать нет Спилбергу. Сегодня режиссеров, способных создавать кино, рассчитанное и на восьмилетних, и на восьмидесятилетних, раз-два — и обчелся».
12)Камбербатч не относит себя к поклонникам сериала «Доктор Хаус» иХью Лори не считает своим кумиром. Зато Бенедикт и Хью поддерживают дружеские отношения: они познакомились в 2003 году на съемках сериала «Немного за сорок»: Камбербатч играл одного из трех сексуально озабоченных сыновей персонажа Лори.
понедельник, 04 июня 2012
Когда до Олимпиады 2012 в Лондоне остаются считанные дни, ВВС торжественно открывает Культурную Олимпиаду грандиозной постановкой исторических хроник Шекспира. Саймон Льюис встретился с актёрами, занятыми в самом центре события.
С 30 июня ВВС2 начинает трансляцию объединенных общей тематикой шекспировских пьес «Ричард II», «Генрих IV» части 1 и 2, и «Генрих V».
Эпическая «Генриада», рассказывающая о кровавых восстаниях и войнах в Англии в конце 15 века, была переосмыслена режиссёром «Джеймса Бонда» Сэмом Мендесом, частично спонсирована американскими телесетями и снята с огромным размахом. Это самый амбициозный Шекспировский проект на телевидении со времен «Полного собрания сочинений» снятых на BBC в период с 1978 по 1985.
Мы собрали ведущих актёров новой постановки – Дэвида Суше, Тома Хиддлстона, Рори Киннера и Бена Уишоу – в лондонской студии, чтобы обсудить «Генри-фест», как называет его Суше.
Первым делом – что вы знаете о Культурной Олимпиаде, частью чего она является?
Рори Киннер: Это попытка сместить фокус с Олимпийских игр на то, в чём ещё мы хороши. Я в полном восторге, что Игры прибывают в Лондон. У меня есть только два билета на бокс, так что мне не удастся увидеть многое из спортивных состязаний. Так что я рад принимать участие в Культурной Олимпиаде.
Что важнее – драма или атлетизм?
Дэвид Суше: Для меня? Драма, всю мою жизнь… а я был довольно успешным спортсменом в школе. Но если исчезнет драма, мы останемся сидеть на двуногом стуле.
Том Хиддлстон:
Уинстон Черчилль сказал – «Если мы сократим расходы на искусство, то за что нам тогда бороться?» У нас невероятно богатая культура искусства: британские актёры и фильмы получают Оскары, Адель собрала все Гремми. Британский театр лучший в мире. Мы должны очень, очень гордиться этим. Но спорт я тоже люблю.
Рори Киннер: В спорте интересно то, что в нём есть невысказанная драма. И именно поэтому Шекспир писал о королях – когда ставки высоки, люди живут на высших нотах.
Играя королей, вы стали монархистами?
Дэвид Суше: Определённо. Я на три четверти русский, так что всегда ощущал себя аутсайдером. Но не думаю, что можно играть в пьесе с речью Джона Гонта «Царственный сей остров» и не гордиться тем, что ты британец.
Бен Уишоу: Меня немного смущает слово «патриотизм», но у меня есть речь, которую произносит Ричард, которую мы снимали в Соборе Св. Давида в Уэльсе. Быть там, говоря о божественном праве королей – это добавляет нечто очень могущественное. Всё это было прямо там. Мне не пришлось ничего играть.
Рори Киннер: «Ричард II» одна из наиболее исторически точных пьес Шекспира. Ему не пришлось что-то дополнительно разъяснять.
Бен Уишоу: В наши дни телевидение работает на кинематографическом уровне, что просто замечательно для пьес, которые мы играем. Вы видите одежду и места, где всё происходило на самом деле.
Том Хиддлстон: Самым захватывающим было воссоздание битв. Если бы я играл Генриха V на сцене, то никогда бы не смог нестись на коне галопом во весь опор с 50-тью каскадёрами,
покрытый кровью. Я сидел верхом на коне в кольчуге, с крестом Св. Георгия на моём щите и штандартом в руке. И произносил следующие слова:
«Стоите, вижу, вы, как своры гончих,
На травлю рвущиеся. Поднят зверь. С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:"Господь за Гарри и святой Георг!" И это переворачивает что-то у тебя внутри. Этим словам 410 лет,
эта битва случилась ещё за 200 лет до них, а мы относимся всё к той же культуре.
Что было бы с этой страной без Шекспира?
Бен Уишоу: Я не могу себе этого представить; он определяет собой мифологию Британии.
Дэвид Суше: Он считается не только нами, но и всем миром выдающимся писателем. Без него у нас бы не было репутации театрального центра мира начиная с 16-го века, так
что мы были бы намного беднее.
Рори Киннер: Думаю, что тогда у нас была бы другая тотемная фигура из той эпохи в лице Марлоу или Джонсона. Но ни у кого другого не было трёх его выдающихся качеств – его
сострадания, его поэтики и его воображения.
Том Хиддлстон:
Он с таким пониманием относился к человеческой натуре. В результате мы получили весьма утончённую культурную самоидентификацию. Шекспир живёт в нашем языке. Если обиды, причиненные вам, перевешивают ваши собственные грехи – вы цитируете Шекспира. Если думаете, что пришёл момент триумфа – вы цитируете Шекспира. Люди даже не подозревают о широте его влияния.
Когда был «золотой век» Шекспировских постановок?
Дэвид Суше: Когда я говорю, что принимал участие в «Полном собрании сочинений» с 1973 по 1986, то слышу в ответ: «О, золотой век». Без сомнений, у нас были выдающиеся исполнители – Бен Кингсли, Патрик Стюарт, Йен Ричардсон. Если бы я выбирал эру, то выбрал бы именно эту.
Бен Уишоу: Обычно говорят – Гилгуд, Гиннесс, Шофилд и Оливер были золотым веком…
Том Хиддлстон: Они были так же известны как Бред Питт и Джорд Клуни в наши дни. Театральные звезды были намного известнее, чем теперь.
Бен Уишоу: Но у нас есть Рори и Марк Райленс – новые великие интерпретаторы Шекспира.
Рори Киннер: Каждый раз как я играю Шекспира, я не могу не думать о том, что сотни других уже играли это до меня. Вообразите, что это 1590-ый и ты в первом составе, играющем новую пьесу Шекспира – первый актёр играющий Гамлета или короля Лира – и ты знаешь, что пьеса будет иметь успех или провалиться в зависимости от силы твоего исполнения. Обалдеть. Только представьте себе. Вот это должно быть был золотой век.
Когда вы впервые играли Шекспира?
Рори Киннер: Я играл Пандара в «Троил и Крессида» в школе. Не лёгкое дело для 15 летнего. Мой крёстный пришёл на спектакль. После трёх с половиной часов он сказал, что это была последняя пьеса со мной, которую он смотрел.
Бен Уишоу: Я играл Гамлета в молодёжном театре в 15-ть. Не знаю, чтобы я делал без этого как подросток. Я не интересовался и не интересуюсь споротом, так что театр был возможностью быть в окружении людей, которые меня понимали.
Дэвид Суше: Когда мне было 16-ть, я играл Макбета в школе и мой учитель английского языка сказал: «Мне кажется, у тебя есть актёрский талант. Попытайся попасть в Национальный Молодёжный Театр Великобритании и посмотрим, что из этого выйдет». Я бы сам до этого не додумался. Я хотел быть хирургом, но меня нельзя назвать очень умным. Так что успех в Шекспире поднял мой авторитет, я больше не был просто балбесом.
Том Хиддлстон:
Я играл Флавия, старого, верного слугу Тимона из Афин. Немного странновато, но мы в школе не ставили много Шекспира. В Кембридже я играл Ромео, и не очень удачно. Мне было довольно тяжело. Он немного размазня, неженка и женоподобен.
Есть ли монологи Шекспира, которые вы прочувствовали всем сердцем?
Том Хиддлстон:
В «Отелло», Яго подбивает Майкла Кассио напиться. Он затевает драку и теряет всё, над чем трудился. «Моё доброе имя, доброе имя, доброе имя», - говорит он. – «Я потерял своё доброе имя. Я утратил свою бессмертную часть, а то, что осталось во мне – от животного. Моё доброе имя, Яго. Моё доброе имя». Я люблю этот монолог, потому что он очень современный.
Дэвид Суше: Не знаю почему, но монолог из «Макбета» - «И завтра, снова завтра, снова завтра, Крадясь, переступает день за днем , К последним буквам хроники времен» - я помню с 16-ти лет. Я никогда не читал его на сцене. А теперь, думаю, слишком стар для этого.
Что вам даёт понимание Шекспира душой?
Дэвид Суше: Думаю, что даже восприятие этих слов без полного их понимания, меняют твой собственный язык. Его язык растворятся в тебе как аспирин и эффект от его действия начинаешь ощущать со временем.
Том Хиддлстон: Заучивая реплики, ты испытываешь моменты «эврика!» и осознаешь: «Да, вот что значит ощущать эту эмоцию – гордость, зависть, отвагу, любовь…» Я бы сказал, что он наиболее ясно выражавшийся и сострадательный гуманист всех времён.
С 30 июня ВВС2 начинает трансляцию объединенных общей тематикой шекспировских пьес «Ричард II», «Генрих IV» части 1 и 2, и «Генрих V».
Эпическая «Генриада», рассказывающая о кровавых восстаниях и войнах в Англии в конце 15 века, была переосмыслена режиссёром «Джеймса Бонда» Сэмом Мендесом, частично спонсирована американскими телесетями и снята с огромным размахом. Это самый амбициозный Шекспировский проект на телевидении со времен «Полного собрания сочинений» снятых на BBC в период с 1978 по 1985.
Мы собрали ведущих актёров новой постановки – Дэвида Суше, Тома Хиддлстона, Рори Киннера и Бена Уишоу – в лондонской студии, чтобы обсудить «Генри-фест», как называет его Суше.
Первым делом – что вы знаете о Культурной Олимпиаде, частью чего она является?
Рори Киннер: Это попытка сместить фокус с Олимпийских игр на то, в чём ещё мы хороши. Я в полном восторге, что Игры прибывают в Лондон. У меня есть только два билета на бокс, так что мне не удастся увидеть многое из спортивных состязаний. Так что я рад принимать участие в Культурной Олимпиаде.
Что важнее – драма или атлетизм?
Дэвид Суше: Для меня? Драма, всю мою жизнь… а я был довольно успешным спортсменом в школе. Но если исчезнет драма, мы останемся сидеть на двуногом стуле.
Том Хиддлстон:
Уинстон Черчилль сказал – «Если мы сократим расходы на искусство, то за что нам тогда бороться?» У нас невероятно богатая культура искусства: британские актёры и фильмы получают Оскары, Адель собрала все Гремми. Британский театр лучший в мире. Мы должны очень, очень гордиться этим. Но спорт я тоже люблю.Рори Киннер: В спорте интересно то, что в нём есть невысказанная драма. И именно поэтому Шекспир писал о королях – когда ставки высоки, люди живут на высших нотах.
Играя королей, вы стали монархистами?
Дэвид Суше: Определённо. Я на три четверти русский, так что всегда ощущал себя аутсайдером. Но не думаю, что можно играть в пьесе с речью Джона Гонта «Царственный сей остров» и не гордиться тем, что ты британец.
Бен Уишоу: Меня немного смущает слово «патриотизм», но у меня есть речь, которую произносит Ричард, которую мы снимали в Соборе Св. Давида в Уэльсе. Быть там, говоря о божественном праве королей – это добавляет нечто очень могущественное. Всё это было прямо там. Мне не пришлось ничего играть.
Рори Киннер: «Ричард II» одна из наиболее исторически точных пьес Шекспира. Ему не пришлось что-то дополнительно разъяснять.
Бен Уишоу: В наши дни телевидение работает на кинематографическом уровне, что просто замечательно для пьес, которые мы играем. Вы видите одежду и места, где всё происходило на самом деле.
Том Хиддлстон: Самым захватывающим было воссоздание битв. Если бы я играл Генриха V на сцене, то никогда бы не смог нестись на коне галопом во весь опор с 50-тью каскадёрами,
покрытый кровью. Я сидел верхом на коне в кольчуге, с крестом Св. Георгия на моём щите и штандартом в руке. И произносил следующие слова:
«Стоите, вижу, вы, как своры гончих,На травлю рвущиеся. Поднят зверь. С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:"Господь за Гарри и святой Георг!" И это переворачивает что-то у тебя внутри. Этим словам 410 лет,
эта битва случилась ещё за 200 лет до них, а мы относимся всё к той же культуре.
Что было бы с этой страной без Шекспира?
Бен Уишоу: Я не могу себе этого представить; он определяет собой мифологию Британии.
Дэвид Суше: Он считается не только нами, но и всем миром выдающимся писателем. Без него у нас бы не было репутации театрального центра мира начиная с 16-го века, так
что мы были бы намного беднее.
Рори Киннер: Думаю, что тогда у нас была бы другая тотемная фигура из той эпохи в лице Марлоу или Джонсона. Но ни у кого другого не было трёх его выдающихся качеств – его
сострадания, его поэтики и его воображения.
Том Хиддлстон:
Он с таким пониманием относился к человеческой натуре. В результате мы получили весьма утончённую культурную самоидентификацию. Шекспир живёт в нашем языке. Если обиды, причиненные вам, перевешивают ваши собственные грехи – вы цитируете Шекспира. Если думаете, что пришёл момент триумфа – вы цитируете Шекспира. Люди даже не подозревают о широте его влияния.Когда был «золотой век» Шекспировских постановок?
Дэвид Суше: Когда я говорю, что принимал участие в «Полном собрании сочинений» с 1973 по 1986, то слышу в ответ: «О, золотой век». Без сомнений, у нас были выдающиеся исполнители – Бен Кингсли, Патрик Стюарт, Йен Ричардсон. Если бы я выбирал эру, то выбрал бы именно эту.
Бен Уишоу: Обычно говорят – Гилгуд, Гиннесс, Шофилд и Оливер были золотым веком…
Том Хиддлстон: Они были так же известны как Бред Питт и Джорд Клуни в наши дни. Театральные звезды были намного известнее, чем теперь.
Бен Уишоу: Но у нас есть Рори и Марк Райленс – новые великие интерпретаторы Шекспира.
Рори Киннер: Каждый раз как я играю Шекспира, я не могу не думать о том, что сотни других уже играли это до меня. Вообразите, что это 1590-ый и ты в первом составе, играющем новую пьесу Шекспира – первый актёр играющий Гамлета или короля Лира – и ты знаешь, что пьеса будет иметь успех или провалиться в зависимости от силы твоего исполнения. Обалдеть. Только представьте себе. Вот это должно быть был золотой век.
Когда вы впервые играли Шекспира?
Рори Киннер: Я играл Пандара в «Троил и Крессида» в школе. Не лёгкое дело для 15 летнего. Мой крёстный пришёл на спектакль. После трёх с половиной часов он сказал, что это была последняя пьеса со мной, которую он смотрел.
Бен Уишоу: Я играл Гамлета в молодёжном театре в 15-ть. Не знаю, чтобы я делал без этого как подросток. Я не интересовался и не интересуюсь споротом, так что театр был возможностью быть в окружении людей, которые меня понимали.
Дэвид Суше: Когда мне было 16-ть, я играл Макбета в школе и мой учитель английского языка сказал: «Мне кажется, у тебя есть актёрский талант. Попытайся попасть в Национальный Молодёжный Театр Великобритании и посмотрим, что из этого выйдет». Я бы сам до этого не додумался. Я хотел быть хирургом, но меня нельзя назвать очень умным. Так что успех в Шекспире поднял мой авторитет, я больше не был просто балбесом.
Том Хиддлстон:
Я играл Флавия, старого, верного слугу Тимона из Афин. Немного странновато, но мы в школе не ставили много Шекспира. В Кембридже я играл Ромео, и не очень удачно. Мне было довольно тяжело. Он немного размазня, неженка и женоподобен.Есть ли монологи Шекспира, которые вы прочувствовали всем сердцем?
Том Хиддлстон:
В «Отелло», Яго подбивает Майкла Кассио напиться. Он затевает драку и теряет всё, над чем трудился. «Моё доброе имя, доброе имя, доброе имя», - говорит он. – «Я потерял своё доброе имя. Я утратил свою бессмертную часть, а то, что осталось во мне – от животного. Моё доброе имя, Яго. Моё доброе имя». Я люблю этот монолог, потому что он очень современный.Дэвид Суше: Не знаю почему, но монолог из «Макбета» - «И завтра, снова завтра, снова завтра, Крадясь, переступает день за днем , К последним буквам хроники времен» - я помню с 16-ти лет. Я никогда не читал его на сцене. А теперь, думаю, слишком стар для этого.
Что вам даёт понимание Шекспира душой?
Дэвид Суше: Думаю, что даже восприятие этих слов без полного их понимания, меняют твой собственный язык. Его язык растворятся в тебе как аспирин и эффект от его действия начинаешь ощущать со временем.
Том Хиддлстон: Заучивая реплики, ты испытываешь моменты «эврика!» и осознаешь: «Да, вот что значит ощущать эту эмоцию – гордость, зависть, отвагу, любовь…» Я бы сказал, что он наиболее ясно выражавшийся и сострадательный гуманист всех времён.
четверг, 31 мая 2012
вторник, 29 мая 2012
четверг, 24 мая 2012
24.05.2012 в 08:54
Пишет Diary best:Пишет Кеиннари:
Внутренний мир камней
Японский скульптор Хиротоши Ито (Hirotoshi Itoh) создает невероятные скульптуры из камней. Он пытается раскрыть внутренний мир каждого камня, и при этом отмечает, что в его скульптурах не нужно искать какой-то глубинный смысл. В умелых руках мастера, камни превращаются в еду и одежду, кошельки и сумки, делятся хранящимися внутри богатствами, подобно рогу изобилия, а то и широко улыбаются зрителям, обнажая крупные желтые зубы.
читать дальше
URL записиЯпонский скульптор Хиротоши Ито (Hirotoshi Itoh) создает невероятные скульптуры из камней. Он пытается раскрыть внутренний мир каждого камня, и при этом отмечает, что в его скульптурах не нужно искать какой-то глубинный смысл. В умелых руках мастера, камни превращаются в еду и одежду, кошельки и сумки, делятся хранящимися внутри богатствами, подобно рогу изобилия, а то и широко улыбаются зрителям, обнажая крупные желтые зубы.
читать дальше
Не свое | Не Бест? Пришли лучше!
среда, 16 мая 2012
Бенедикт Кэмбербэтч и Том Хиддлстон - знаменитые британские актёры, которые приняли участие в различных кассовых фильмах и известных телевизионных сериалах, как "Шерлок Холмс" Стивена Моффата, "Шпион, выйди вон! ", "Искупление", "Тор", "Глубокое синее море" и "Валландер".
Они объединились, чтобы сыграть солдат, участвовавших в Первой Мировой войне и стоявших на передовой в Somme. Актёры рассказали View’s Matthew Turner о том, каково работать вместе со всемирно известным режиссёром Стивеном Спилбергом, об удивительном опыте верховой езды и участии в кавалерийских войсках, а также об успехе сериала "Шерлок Холмс".
Первый вопрос был очевиден: каково было работать со Стивеном Спилбергом?
Том Хиддлстон:Это было потрясающе. Мы целый день говорили о том, как он стал нашим идейным вдохновителем, когда мы ещё были детьми, благодаря своим фильмам "Челюсти", "Инопланетянин" и "Индиана Джонс". Нас можно считать его поклонниками.
Бенедикт Кэмбербэтч: Я был немного мал, чтобы смотреть "Челюсти"... Да и ты тоже.
Том: Да, но мы смотрели их по видику или чему-то подобному.
Бенедикт: А я не хотел конфликтовать с родителями, поэтому приходилось их слушаться.
Том: Я помню, мне было 12 лет, когда появилось кино "Парк Юрского периода", и 15, когда появился "Спасти рядового Райана". Я вырос на них, поэтому мечтал о встрече. А когда это случилось, он был безумно добрым и великодушным, скромным и страстным, смесь безупречной подготовки, предвидения, стихийный, он держался серьёзно, но свободно и живо. В нём есть всё, что нужно, ничего лишнего, это ведь Стивен Спилберг...
Бенедикт: И хотя он должен управлять всем этим цирком собственными руками, он невероятно открытый, добрый и человечный. Поэтому ты можешь подойти к нему в любое время, посмотреть на монитор, на снятый материал, обсудить с ним диалоги персонажей, поговорить о героях, о том, что придёт в голову, о его необыкновенно богатом опыте работы, о нём самом, пошутить на разные темы. Ты чувствуешь себя причастным ко всему, что происходит вокруг, что твоё мнение важно, и что ты не просто какой-то винтик в огромной машине.
Том: Я только хотел сказать, если это прозвучит надлежащим образом, он действительно замечательный. Он такой, какой есть на самом деле. Я склонен думать, что Стивен Спилберг стал неким мировым брендом в определённом жанре кино. Но вы забываете, что есть человек, которому принадлежит это имя и, что он режиссёр со своими особенностями, отличительными чертами. Такой же, как Дэнни Бойл, Мартин Скорсезе, Аронофски или Андреа Арнольд. Все эти люди, у них всё идёт от сердца. И этот фильм Стивена - не просто какой-то огромный завод, который производит безумное количество фильмов. Стивен пропускает всё через себя, стараясь максимально всё прочувствовать. И это было самым захватывающим, движущим аспектом для работы с ним.
Бенедикт: Да, абсолютно точно. Ты не просто какая-то мелкая деталь всей системы, которая создаёт фильмы. Они все многогранные, красивые, наполненные чем-то особенным, характерным для Спилберга, потому что в этом весь он, он - искусный мастер. Он расширил своё мастерство и видение картины, но всё равно складывается впечатление, что он открывает для себя что-то новое, каждый день совершенствует себя. Он может держать весь фильм у себя в голове, в то время как сам будет работать с отснятым материалом, который он просматривает даже во время выходных, чтобы знать, что он упустил и с чем надо будет поработать в понедельник.
И даже сейчас он продолжает улыбаться и поступать совершенно по-другому из-за этого зверя внутри себя, который абсолютно непредсказуем, способный втянуть тебя во что-нибудь в момент, когда ты полностью сконцентрирован на работе, когда хочешь поймать кадр, отснять его, потому что он просто на вес золота. А из-за него всё меняется. То есть, умение снимать на ходу, поймать нужный момент - это талант, и не может быть никаких ошибок, это ведь Стивен Спилберг.
Том: А во время съёмок кавалерийской атаки, способ, с помощью которого он руководил мной, Бенедиктом и Патриком Кеннеди, с точки зрения эмоционального настроя, был особенно экстраординарным. Мы репетировали неделями эти эпизоды. Был момент, когда капитан Никколс видит пулемёты, Ричард включил это в сценарий, потому что Майкл красиво описал это в романе, тот момент, когда Джоуи неожиданно почувствовал лёгкость, но не понял того, что остался без всадника.
Стивен хотел показать смерть капитана, но не показывать, как это произошло, не показывать, что его застрелили. Но он сказал: "Том, это единственный момент в фильме, когда мы используем эффект замедленной съёмки, правда я считаю, что это не лучший способ донести всю драматичность эпизода. Иногда помогает, но ты не должен полагаться на это. Будет стоять абсолютная тишина, и я хочу видеть, что вы заметили оружие, затем отмотать назад, на оружие, потом снова на Джоуи и тебя на нём быть не должно. Камера пройдёт рядом с тобой, но я не должен видеть на твоём лице ни шок, ни удивление, ни страх или ужас. "Сколько тебе лет?". Я сказал: "Мне 29".
Он произнёс: "Хорошо, когда камера будет направлена на тебя, покажи мне лицо воина. Воина, который побеждает, его триумф и заставь поверить, что всё идёт по плану. А затем я скажу "оружие", и как только ты это услышишь, камера приблизится к тебе, представь, что тебе не 29, а 9 лет. Я хочу увидеть не мужчину, а мальчика. Я могу на тебя положиться?".
Думаю, что это был один из самых душераздирающих моментов, в которых я когда-либо участвовал, это был очень эмоциональный эпизод. В самом центре этого великого, огромного действия со 120 лошадьми, которые несутся со скоростью 40 километров в час, у Стивена было пространство, в его голове, сердце для чего-то очень глубокого, сокровенного. Я думаю, это произвело глубокое, сильное впечатление.
Есть ли у Вас любимая сцена в фильме?
Том: Моя любимая сцена, без сомнений, это момент с Тоби Кеббелем. Думаю, что это восхитительный момент в создании кино, когда после колоссального напряжения, ужасающего преследования через траншеи Джоуи, воцарилась полная тишина. Чем-то напомнило момент Рождественского перемирия в 1915, когда английские и немецкие войска играли в футбол, и вы понимаете эту метафору безумия войны. Игра между двумя мужчинами. Тишина, спокойствие, не дающие поубивать друг друга. Я люблю этот момент.
Другой эпизод, который заставляет меня плакать, это когда немецкий солдат даёт Коллину кусачки и Тоби, вернувшись, говорит: "Я ими буду пользоваться в саду в South Shields". А затем он говорит:"Хорошо, Фриц". И немец отвечает: "Меня зовут не Фриц, я - Питер". В этот момент всё становится человечным, безумие волны предстало в истинном свете.
Я полагаю, Вы видели театральную постановку? Это было после Вашего участия или до него?
Бенедикт: Да. Это было задолго до съёмок. Это было волшебно, потому что это будоражило воображение, всё это предстало в истинном свете, взорвало общественность, словно кукловод дёрнул за нужные ниточки, в нужную минуту у вас перед глазами: жеребёнок, дети, бабушка, дедушка – но всё унесло волной. Пронести через время, через поколения, эту волшебную историю, может означать только то, что она тебе не безразлична.
Впервые, когда я сел на лошадь и пустил её в галоп, я просто расплакался - это было подобно полёту...
Это о лошади - это всё о лошади, весь фильм. И я полностью согласен с тем, что сказал Том. Это тоже мой любимый момент. Здесь всё символизирует эту "нейтральную зону", эту странную, необычную часть земли между людьми. И это живое существо между ними, о котором заботятся обе стороны, которые стараются спасти жизнь этому животному. Это возвращает вас, задолго до конца, к идее того, какую роль занимают лошади в нашей истории, на нашем пути.
Мы долгое время шли бок о бок, с тех пор, как перестали охотиться на животных и стали использовать их в хозяйстве. Мы им многим обязаны. Кроме того, это причина, чтобы видеть в фильме не только ужасы войны, но и отношение к животным. Я думаю, что здесь ещё моно провести параллель и увидеть, что здесь подразумевается также отношения между людьми. Да, что-то я разошёлся.
Что насчёт лошадей? Работал ли кто-нибудь из вас до этого с лошадьми?
Бенедикт: Чтобы серьёзно, нет. Я немного ездил верхом в 12 лет, только чтобы порадовать мамочку, когда я скучал на выходных. Но хорошо ездить я не умел. Они невероятные существа, особенно, когда ты с ними обходишься должным образом. Я немного боялся их и несерьёзно относился к ним. И больше я с ними не пересекался. Я не тренировался до начала работы над фильмом, поэтому, Том, тебе слово, ты ведь работал с ними...
Том: Я немного ездил верхом в "Торе". Был момент, когда мой герой выезжает из Асгарда и пересекает Радужный мост.
Мы на самом деле ездили на пляже в Южной Калифорнии. Небольшой опыт у меня был. Я немного занимался с некоторыми старыми ковбоями в Simi Valley, которые работали во многих вестернах, у них были удивительные лошади. Поэтому, я учился верховой езде, поднимаясь и спускаясь по руслам высохших рек в компании койотов и гремучих змей. И впервые, когда я перешёл на галоп, я заплакал - это было сродни полёту, тому, к чему стремится человечество. Да, это было словно полёт.
Немного различаются езда верхом в Асгарде и езда в полях во время Первой Мировой войны, не так ли?
Том: Знаете, к тому времени как я добрался до фермы, чтобы потренироваться, и когда трое из нас были обучены всему за 5 недель, я выглядел как мешок с картошкой.
Бенедикт: Да вы расслабились, как будто прилегли отдохнуть на диване. Я имею в виду, что мы были ничуть не лучше, но те навыки, которые у него были, он просто-напросто растерял...
Том: Я всегда говорил, что поначалу это походило на "Городских пижонов", когда Билли Кристал выглядел "немного" шокированным верхом на лошади. Но нас тренировали, я хочу сказать, что мы были Английской кавалерией – то есть, должны были выглядеть безупречно, безукоризненно, и у нас были лучшие учителя во всём мире.
Бенедикт: И самые лучшие лошади.
Том: Именно так. У нас были испанские жеребцы. И нам было намного сложнее, потому что английские сёдла небольшие, узкие и плоские, а ещё были двойные вожжи.
Бенедикт: Мы полностью управляли лошадьми, начиная со скорости и переходов, заканчивая поворотами влево и вправо, управляя лишь одной рукой.
Том: С саблей в другой руке. Мы должны были пройти инструктаж и научиться всему этому. Выучить все тонкости физические и психологические, которые нужны для езды верхом на этих лошадях. Потому что эта порода...они понимали...знаете, они чувствуют всё, что происходит с наездником, они очень чувствительные. Я знаю, это звучит безумно, но это правда.
Бенедикт:Приходилось быть очень осторожными, потому что они очень легко заводились, поэтому были моменты; я вёл наступление, и мне пришлось выкрикивать команды, и когда я во второй раз прокричал: "Вперёд, шагом марш!", лошади захотелось пойти, она просто решила пойти вперёд. Поэтому, как только они слышали голос, они расценивали его как команду. Их было очень тяжело контролировать.
Приходилось быть осторожным и с мегафонами, обычным инструментом, чтобы управлять многочисленной армией людей, которая выполняла свою работу. Поэтому в то время у Адама - нашего дорогого и талантливого "первого режиссёра" - были большие проблемы с горлом, потому что ему приходилось очень много кричать. Но нужно было добиться тишины на площадке, потому что лошади, как только слышали его, принимали вид "Всё, на сегодня мы закончили...". Поэтому, у нас было весело.
Так, о чём мы говорили. Ты бы видел всех этих мастеров верховой езды, которые добивались от лошадей того, что хотели, заставляли подчиняться командам, контролировали их во время съёмок. Ты видел этих наездников, которые тренировали лошадей - это было в точности так, как ты сказал - малейшее движение ноги, почти незаметное, и конь выполнял команду: опускался на передние ноги, поднимался, шагал, переходил в рысь, в галоп, останавливался. Это бесподобно.
Том: Они невероятные, эти ребята. И техника была потрясающая. Я имею в виду, одним из самых ужасных дней для меня был день, когда мы проходили практику с оружием, вместе с Беном. Мы ещё были одеты в тёмно-синие военные платья
Бенедикт: Сержант Пеппер...
Том: О да! И всё это превращалось в соревнования. Большое значение для истории - это соперничество, после переходящее в дружбу между Топторном и Джоуи. Я думаю, это действительно очень важно.
Нам приходилось переходить на галоп, нас снимали, используя движущиеся камеры, прикреплённые к машине. Мы были на расстоянии в 10 футах от объектива, бок о бок, наши ноги почти соприкасались, ещё и сабли, нужно было держаться в фокусе, в противном случае кадр не удавался. Это было довольно сложно, да? Но зато захватывающе и здорово, когда нам удавалось всё выполнить.
Бенедикт: Да. Это было круто. Но как только мы начинали снимать, из-за небольшого тумана и скорости, мы даже толком ушей своих коней не могли разглядеть.
Том: А если ты упадёшь, то тебя растопчет целый полк, который следовал за тобой.
Бенедикт: Создавалось впечатление, что ты возглавлял Grand National.
Том: Нам повезло, потому что в других фильмах, я думаю, нам не позволили бы самим сниматься в таких моментах, но Стив хотел снять именно нас, верхом на лошади, на скорости 40 километров в час. Американские друзья - у них фильм уже вышел в прокат - говорят: "Том, за тебя ведь выполнял всю эту работу каскадёр, верно?".
Бенедикт:Я тоже это слышал. Что же надо такого сделать в современном мире, чтобы доказать, что это ты сам всё делал? Всё это было правдой.
Бенедикт, принёс ли вам успех выход сериала "Шерлок"?
Бенедикт: Эм, да. На меня сразу посыпались предложения сняться в разных картинах, у которых не было ничего общего с Шерлоком: "Боевой конь", "Франкенштейн".
В этой стране, в общем, всё довольно странно. Тебя узнают, ты чувствуешь на себе взгляды людей, приходится часто появляться на телевидении - это всё очень странно, хотя это часть работы. У меня появились новые возможности, передо мной открылись двери, конечно не стоит рассчитывать на это полностью, но это огромный плюс.
Том: У тебя появилась куча возможностей, потому, что ты прекрасный актёр. Вот почему.
Бенедикт: О, боже мой. Мы встретились с Патриком и поняли, вот, кто должен быть с нами. Мы работаем вместе уже над третьей картиной, и, что мы должны были знать друг друга, когда нам было по три года, потому что мы учились в одной младшей школе. У нас в чём-то похож карьерный рост, это забавно.
Я многим обязан Шерлоку, но это просто радость, работать со всем этим материалом.
Том: Так вот откуда пошли Cumberbitches?
Бенедикт: Да, именно оттуда.
Вы получили какие-нибудь советы от тома, как играть злодеев из Голливудских блокбастеров, учитывая то, что Вы снимаетесь в "Звёздном пути"?
Бенедикт: Я ничего не могу сказать по этому поводу. Разве что, мне безумно нравится работать с Джей Джей Абрамсом, и что я жду, не дождусь, чтобы поехать в Лос-Анджелес. Извините, что так скомкано ответил на Ваш вопрос.
понедельник, 14 мая 2012
I can't describe in words, I don't have enough adjectives...
Tom Hiddleston
They're amazing, these guys. And the technicality required, as well. I mean, one of the thrilling days for me was doing the practice charge with Ben, when we're all dressed in our Navy blue military dress -
Benedict Cumberbatch
Sergeant Pepper ...
“But it’s been amazing to be alongside him too, because we started our training for War Horse the Monday after the first episode of Sherlock ever aired on television. So I was kind of right next to him as I watched his life change.” - Tom Hiddleston on Benedict Cumberbatch
“He’s an action man, he’s got the looks, he’s an incredibly talented actor and one of the finest of our generation, and a friend.”— Benedict Cumberbatch on Tom Hiddleston
Tom Hiddleston
They're amazing, these guys. And the technicality required, as well. I mean, one of the thrilling days for me was doing the practice charge with Ben, when we're all dressed in our Navy blue military dress -
Benedict Cumberbatch
Sergeant Pepper ...
“But it’s been amazing to be alongside him too, because we started our training for War Horse the Monday after the first episode of Sherlock ever aired on television. So I was kind of right next to him as I watched his life change.” - Tom Hiddleston on Benedict Cumberbatch
“He’s an action man, he’s got the looks, he’s an incredibly talented actor and one of the finest of our generation, and a friend.”— Benedict Cumberbatch on Tom Hiddleston
Интервьюер: Эмбер М. Рэй, телевизионный критик газеты Metro (US)
06 мая 2012
Телеканал PBS недавно проводил конкурс для поклонников сериала «Шерлок» – современной версии истории сэра Артура Конан Дойля об эксцентричном детективе, – призом в котором был билет на предпросмотр и пресс-конференцию со звездным Бенедиктом Камбербэтчем и создателем сериала Стивеном Моффатом, проводимые в честь премьеры второго сезона на американском телевидении. На 400 мест в театре Florence Gould Hall в центре Нью-Йорка претендовало невероятное количество человек – 10 000. По отзывам, когда Камбербэтч вышел на сцену, его встретили такими бурными криками и аплодисментами, что сложилось впечатление, будто в зале присутствуют все до одного участники этого конкурса.
Но умный и критично воспринимающий себя актер, с которым я встретилась, пока поклонники еще не были допущены в зал, вступает в противоречие с тем статусом рок-звезды, в который его возводят на сцене. 35-летний британец с неоднозначным чувством юмора откровенно поделился, как ему удается не заразиться звёздной болезнью по мере того, как спрос на него растёт. Он был осторожен и вдумчив, когда мы обсуждали его внушительную актерскую работу в роли самого известного детектива в мире. Более того, он был любезен и вежлив – то перечисляя, как много раз он был благословлен судьбой, то снова и снова благодаря своих поклонников, энтузиазм которых и превратил его в звезду.
Вы видели поклонников, стоящих снаружи? Я слышала, некоторые приехали аж из Южной Кореи, а кто-то отстоял в очереди на сегодняшнее мероприятие по 10 часов.
Нет, не видел. Но хотел бы как-нибудь выйти и посмотреть на них. И если будет возможность, я обязательно так сделаю, потому что всё это только ради них и ради того, чтобы привлечь ещё более широкую аудиторию. Если они стоят снаружи, значит, скорее всего, посмотрели первый сезон и по-настоящему прониклись им. И я хочу быть здесь и продвигать наш сериал, и дать поклонникам ощущение причастности к чему-то грандиозному, ведь в Великобритании в этом году второй сезон стал таким событием. Одиннадцать миллионов зрителей у большинства – я думаю, даже у всех – серий. Целый месяц вся страна была одержима «Шерлоком». Спустя неделю (после того, как показали последнюю серию) люди всё еще пытались понять, какого чёрта там произошло в конце третьей серии и как же это произошло. В общем, это было невероятно. Приятно сейчас находиться пока лишь в предвкушении таких событий, мне бы хотелось, чтобы Америка тоже пережила нечто подобное.
Вы и сами сейчас переживаете нечто значительное, снявшись за последний год в «Шпион, выйди вон» и «Боевом коне», а теперь участвуя в проектах «Хоббит» и «Звездный Путь» – хотя мне и говорили, что вы не можете сильно распространяться о последних двух..
Да, увы, всё, что я могу сказать это что мне было чрезвычайно увлекательно в них сниматься. Сейчас я ещё только заканчиваю съемки в «Звездном Пути» – через два дня у меня будет последний съемочный день в Сан-Франциско. Но это был невероятный опыт. Просто невероятный. Я отлично провёл время. (Недавно было получено подтверждение, что Бенедикт будет играть злодея Хана во втором эпизоде «Звездного Пути»).
_«Хоббит» тоже был чудесен, и наверно ещё будет, но я вот только что закончил первую часть своей работы. Он изумительный, по-настоящему забавный. Но больше ничего сказать не могу, к сожалению.
Я думаю, этого уже достаточно, чтобы заинтриговать зрителей. Но, конечно, сейчас их больше волнует Шерлок – и в вашей интерпретации, и в фильме с Робертом Дауни-младшим, и в скоро выходящем на экраны сериале CBS «Элементарно», с вашим недавним напарником Джонни Ли Миллером в главной роли.
Шерлока хватит на всех. Это как с «Гамлетом» – в каждый заданный момент времени в мире может существовать несколько «Гамлетов». Это классическая роль. Я думаю, что все мы вышеперечисленные достаточно успешны в своей карьере, чтобы не быть оцениваемыми по одной этой роли. Так что пусть будут. Пусть снимают. (Смеется). Лишь бы снимали.
Будет занятно посмотреть, как Джонни сыграет, вот как сыграл Дауни-младший мне понравилось. Мне кажется, он заново открыл Шерлока для молодого поколения, посещающего кинотеатры, создал фантастический вариант триллера-боевика на основе оригинальных рассказов, сделав его очень близким к оригиналу даже несмотря на то, что герой осовремененный. Есть, конечно, некоторые резкие отклонения, но я получил искреннее удовольствие. Правда, я не видел еще второго фильма (Шерлок Холмс: Игра Теней), был очень занят, когда он вышел, но я очень хочу его посмотреть. Мы с Джаредом Харрисом дружим, и работали вместе, а он сыграл Мориарти, так что мы все друг за другом наблюдаем, и друг у друга учимся – Джуд (Лоу, также игравший в фильме о Шерлоке) так вообще лучший друг Джонни, такая вот фигня. Мы нормально к этому относимся.
Хотелось бы использовать это как предлог, чтобы так запросто постучаться в дверь Дауни-младшего, потому что я сейчас как раз живу недалеко от его офиса в Венеции (Калифорния, на время съемок в «Звездном пути»), я бы просто постучал и зашел со словами: «Мне кажется, мы должны выпить чашечку чая. Возможно, нам стоит выпить чашечку чая и обсудить это. Довольно необычный момент для поп культуры. А вообще, на самом-то деле это просто предлог, чтобы заговорить с вами, я ваш большой поклонник. Привет!» (Смеется). Вот прям так бы и сделал.
Есть идеи, почему Шерлок настолько занимает умы современных зрителей?
На самом деле нет. То есть, возможно, это как-то связано с положением в обществе или чем-то таким, я честно не знаю. Они в некотором роде приходят по трое, не так ли? Таков уж обычай. Но есть театральные эпохи, в которых ставят только «Гамлета», а потом всё внимание уходит «Ричарду Третьему» или «Ричарду Второму». Просто одно из культурных веяний времени.
Терпеть не могу хвастаться, но на самом деле мы стояли у истоков. Мы сняли пилот задоооолго до того, как они задумались о фильме. И фактически, ходят такие слухи, что братья Вайнштайны и некоторые другие люди, имевшие отношение к компании Уорнер, были наслышаны об этой возможности, нашей идее сделать современную адаптацию, и подумали, «О, да Шерлока Холмса давно не переснимали для широкого экрана», и всё закрутилось. Вы знаете, поначалу мы были немного раздражены из-за этого, мы были такие «Да ладно! Что, действительно? НА САМОМ ДЕЛЕ? А мы вот только-только начинаем снимать такое кино». А потом мы посмотрели фильм и решили «Да это круто. И мы вполне сможем существовать параллельно».
И, теперь это очевидно, миллионы зрителей, посмотревших каждый эпизод, подтвердили правильность этого суждения.
Да, мы оказались на верном пути. Жаловаться не на что.
Что ж, вы уже готовы к своему звездному прорыву здесь?
Хм. Нууу… да. (Смеется).
Это странно. Последние пару дней я наслаждаюсь тем, что в этом городе меня не узнают на улицах. Я думаю, многие очень ценят это. Есть эта знаменитая история о Мэрилин Монро, когда она гуляет с другом по Пятой авеню, а никто не останавливается, завидев её. Друг спрашивает: «Почему тебя никто не узнает?» А Мэрилин отвечает: «Потому что я этого не хочу». И тут же слегка откидывает голову, немного выпячивает грудь (Бенедикт иллюстрирует это движение), отклячивает зад и – просто делает один шаг. И тут всё вокруг – (изображает аварийные звуки на дороге) останавливается. «Мэрилин!» Весь мир как будто встает на паузу. Я не говорю, что могу совершить такое. (Смеется). Я не могу останавливать движение на Пятой авеню, ну если только я не иду навстречу подъезжающему такси.
Нет, я правда считаю, что готов к этому. Я 10 лет в профессии. Я просто очень взволнован теми возможностями, которые открываются на этом уровне, перед такой большой аудиторией. Вот собственно и всё. Это другой работодатель и другой уровень работы. Это вовсе не то, чем это представляют себе многие люди, считая возможность сниматься в крупных кинопроектах вершиной карьеры, это совсем не так. Для меня каждое новое задание это новое начало, новая отправная точка, в которой ты снова чему-то учишься и снова начинаешь с нуля. Это никогда не «я добился этого». Не подумайте ничего плохого, у меня был совершенно необычайный год. Я каждый день благодарю судьбу – всё просто замечательно. Но я пытаюсь относиться к каждой новой работе как к работе, вне зависимости от её масштабности. И я думаю, что с другой стороны, это может стать непреодолимым препятствием, если начать всерьез верить в то, что пишут в прессе, хорошее или плохое, можно запросто слегка сойти с ума. До тех пор, пока с тобой рядом физически или морально есть твои близкие, будь то твоя половинка или твои друзья и семья, у тебя есть уверенность, что ты это по-прежнему ты, и что кто-то точно знает, что ты всё также в порядке. И тогда да, всё это превращается в большое приключение.
С тех пор как ваша карьера идет в гору, что вас больше пугает: британские таблоиды, американская пресса или..
Определенно. Британские.
Или..
Точно-точно. Ну правда, это было настолько ужасно. Простите, что вы собирались сказать?
Я собиралась предложить вам третий вариант – фанатов Толкиена и «Звездного Пути».
Я не знаю, в этом тоже что-то есть. В том интервью для «Нью-Йорк Таймс», где цитируют Джеймса МакЭвоя, есть его слова: «О, Бенедикту не нужно бояться медиа или своих поклонников или своего нового статуса, чего ему нужно бояться, так это актёров, которые будут завистливо поглядывать на него и мечтать отрубить ему ноги». Может всё как раз так, но большинство моих друзей-актеров очень-очень воодушевлены тем, чего я достиг. Немного неудобно, на самом деле, вот так запросто получать такую поддержку от людей. Все говорят: «Как здорово, что это случилось с кем-то, кого мы уже многие годы считали достойным актером». Но по крайней мере, как вы знаете, я начинал с того же, что и остальные. И мой успех примечателен еще и тем, что я не столь внешне привлекателен как Джеймс, и есть куча вещей, который я не могу сделать, тогда как другие актеры могут. Невероятно, что простым мастерством можно добиться того, что удалось мне. Это волнующе прекрасно. Я чрезвычайно благодарен за все те возможности, которые были мне предоставлены.
И возвращаясь к тому, чего я больше всего боюсь, я достаточно насмотрелся на других актеров, на которых свалилась слава и известность, и.. мне кажется, тут всего два варианта: ты либо играешь в эти игры, либо нет. В этом вся хитрость, всё дело в выборе твоих битв или сражений – вне зависимости от того, проводишь ли ты день на работе, воспитываешь ребенка или находишься в обществе, нужно просто быть очень осторожным.
И всё это происходит со мной, я очень удачлив – у меня есть работа, в то время как вокруг массовая безработица и экономический упадок, я еще хотел сказать депрессия, но не депрессия..
Рецессия?
Да, рецессия, спасибо. Всё не настолько плохо пока, и я надеюсь, Боже, совсем плохо всё-таки не будет. Но я очень благодарен. Да, я так благодарен за эту ситуацию, в которой при общем недостатке рабочих мест я трудоустроен. И это столь же актуально для людей нашей профессии, о чём видимо и хотел сказать Джеймс – невероятные 90 процентов из нас не более чем безработные. Количество актеров на рынке огромно, просто огромно, и единовременно лишь 8 процентов из нас имеют работу.
Что еще меня радует? (Смеется). Вы говорили о страхах, не так ли? И я сказал.. Ах да, да – оказаться под пристальным взглядом публики. Быть центром притяжения для медиа, включая и паршивые британские медиа, во времена, когда всё рассматривается буквально под микроскопом, когда чтобы справиться с запросом общества хорошие медиа вынуждены сфокусироваться на том, что раньше было прерогативой плохих медиа, и использовать их грязные методы. Мне кажется замечательным то, что наконец-то дали моральную оценку действиям Руперта Мёрдока и газеты Sun и других. Но это не помешает случиться чему-то подобному, но в несколько форме, я уверен в этом. Журналистика всегда вмешивалась куда не следует. И мне кажется, людям всегда хотелось знать больше именно о личностях тех, кто выступает на сцене, нежели чем довольствоваться персонажами, которых они воплощают. Отсюда и идёт вся та одержимость, формирующая растущие аппетиты.
Я читаю актерские профили в газетах – или скорее раньше читал. (Притворяясь, что читает таблоид). «О, я тут кое-что узнал об этом актере, он кажется немного напыщенным, а он кажется немного ограниченным, а он кажется смешным, а он кажется милым, а она кажется чудесной, а она восхитительна, а она не так чтобы красива, а она не та, кем я её себе представлял». Убогое, осуждающее дерьмо, проходя через которое сейчас, я очень жалею, что не могу заставить себя его тут же и забывать.
Вы знаете, моя дорогая бывшая девушка Оливия, мы с ней до сих пор хорошие друзья, но я бывало ругал её за то, что она читала Hello или Heat и все эти газетёнки, Grazie. Я хочу сказать, что я понимаю, почему девушки читают их, мать их, конечно они их читают. Она умная девушка, и она умела проглядеть статью и выдать вердикт «Чушь полнейшая». Но это подходящее развлекательное чтиво для похода к парикмахеру, например. Я вполне осознаю, почему в сумочках у весьма разумных девушек, также как и у особ, голодных до новостей поп культуры, оно становится занятным времяпрепровождением. Но такие издания могут принести реальный вред, потому что люди воспринимают их слишком серьезно.
А затем они начинают влиять на поведение людей, как в случае с внешностью – даже мужчины теперь подвержены этому. Но при любом раскладе сильнейшее давление всё равно оказывается на девушек. Это действительно очень непросто, совсем непросто с любой точки зрения. Серьезно, актёрам еще не на что жаловаться по сравнению с актрисами – это же ужасно. В Голливуде то же самое, самые вменяемые, умнейшие люди, которых я знаю, зациклены на телесном образе, на этом чертовом стареющем дерьме. Конечно, мы материальные сосуды, призванные оживлять героев и рассказывать истории, так что естественно, что люди хотят видеть своё улучшенное отображение или кого-то, кто ошеломительно красив и привлекателен. Но как же это здорово, когда такие актрисы как Шарлиз Терон могут позволить себе «момент уродства». Тут же начинаются разговоры: «она просто изобразила из себя дурнушку, за это и получила Оскар», а мне так хочется встать и ударить этих людей. Она сыграла не только непредсказуемо в «Монстре» и экстраординарно в роли действительно непривлекательной героини в «Бедной богатой девочке», она доказала, что у актрис есть нечто больше, чем просто срок годности, что они могут иметь карьеру, зависящую только от того, где они и кто они именно сейчас, что они не должны всю жизнь пытаться поддерживать образ идеальной юной девушки.
Не то чтобы я пришла сюда ожидая увидеть кого-то с завышенным самомнением, но на данный момент вы очень приземленный человек, тогда как многие не преминули бы воспользоваться преимуществами, которые дает такой резкий карьерный взлет.
Это здорово, спасибо. (Смеется). Хорошо. Прекрасно. Если встретите меня через год, сообщите мне, если что-то поменяется, потому что было бы неплохо как-то об этом узнать.
Ну, через год как раз должен быть запущен третий сезон «Шерлока». А пока у нас в наличии три серии из второго сезона, каждая из которых это по сути самостоятельный 90-минутный фильм.
Что ж, это именно то, что мы отвечаем людям на их «О боже, мы хотим ещё». Очевидно, что это очень здорово, хороший знак, говорящий о том, что у людей появился аппетит к чему-то, что им действительно пришлось по душе. Но есть также и жалобы, что не хватает объёма или вместимости. HBO хотели показать «Шерлока», но встали в позу: «Три эпизода? Да ладно вам, мы показываем полноценные сериалы». Хотя сейчас они кусают локти, но что поделать. Но штука в том, что мы снимаем полуторачасовые фильмы, и если подойти к вопросу педантично, это 9 эпизодов по полчаса, то есть мы не так далеко ушли от стандарта в 12 серий. Но неважно. Мне кажется, так даже лучше, потому что как зритель я не могу следить за каждой серией тех же любимых «Безумцев», я лучше посмотрю потом сразу весь сезон или как мне будет удобнее. Я не знаю ни одного человека, который строил бы свою жизнь в зависимости от программы телепередач.
Я тоже не уверена, что кто-то еще так поступает в наше время. Возможно раньше..
Да, возможно остались только вечерние посиделки с семьей по воскресеньям. По этой причине мне всегда нравилось принимать участие в чем-то, что будут показывать в воскресенье, потому что в таком случае я точно сидел дома с мамой и папой и смотрел что-нибудь необычное или просто привычные еженедельные программы. Но это справедливо только пока ты ребёнок. Всё всегда становится немного не так, когда ты взрослеешь, и испытываешь на себе все превратности рабочей и общественной жизни. И я думаю, самое замечательное во всем этом (телевизионных программах) это возможность остановиться на мгновение и вновь почувствовать это единение. Вот что я имел ввиду, говоря о расширении горизонтов для наших поклонников за пределы этого культа, который они создали путём сарафанного радио, благослови их Бог. Удивительная, но очень увлеченная группа людей, которая уже полюбила «Шерлока» здесь (в Америке), она должна разрастаться, потому что это именно то, что случилось в Англии и что способствовало тому, что те три или четыре недели (когда Шерлока показывали в Великобритании в январе) стали незабываемыми – действительно незабываемыми. Это было начало года, нужно было думать об уплате налогов, как-то справляться с ужасной погодой за окном и восстанавливаться после рождественских каникул, так что это было прекрасное время для того, чтобы посмотреть что-нибудь стоящее по телевизору. Но люди уже посходили с ума здесь в ожидании такого, и это фантастика, просто фантастика.
Я присутствовала на той пресс-конференции в январе, на которой вы продвигали «Шерлока», и я помню, что..
О да, да.. Боже мой, я кажется был в той же самой куртке, я только что это понял. Я был в ней, да?
Это очень хорошая куртка.
Да, отличная вещь.
Во время пресс-конференции, которая имела место примерно в то же время, что и показ первого эпизода второго сезона в Англии, много говорили об одной достаточно непристойной сцене. Я была приятно удивлена, что, даже не беря во внимание эту сцену, шоу всё равно породило массу дискуссий. Как вы думаете, это повторится здесь, в Америке?
Да, я вполне в этом уверен. Наверное, всё так и будет. (Смеется). Я уверен, что будет много разговоров и споров. Но суть в том, что чем больше внимания привлечет сериал, тем будет лучше. Я хочу сказать, что меня беспокоит тот факт, что мы выходим в эфир в один день с «Игрой престолов» и «Безумцами», «Убийством» – лучшими, крупнейшими шоу Америки. Очень приятные, очень умные люди сказали нам: «То, что вы сделали в «Шерлоке», у нас здесь такого нет. У нас нет ничего подобного на ТВ». Да всё у вас есть, вашу ж мать. На самом деле есть, и в огромном количестве. Здорово быть на экране одновременно со всеми этими программами, но нам остается только надеяться, что люди смогут вычленить нас среди этого разнообразия.
Естественно, эти каналы и кабельные сети могут позволить себе рекламные плакаты на каждой автомагистрали в Лос-Анжелесе. Чтобы заранее завладеть умами. Было захватывающе жить здесь в течение последних трех месяцев и наблюдать за тем, как продукт выводится на рынок еще до того, как он реально становится доступен зрителю. С одной стороны это не очень хорошо, потому что я смотрю на все эти постеры и думаю: «О, да это будет запредельно!», а они висят там за два месяца до непосредственной премьеры. И ты постепенно привыкаешь и пресыщаешься (бормочет): «О, снова «Игра престолов». Чёрт, я кажется пропустил первую серию!»
Так что тут есть две стороны медали, как мне кажется. Излишняя реклама может утомить, но это просто.. – я очень беспокоюсь за качество и несколько невообразимое, как это сказать.. насыщение рынка. Так что я надеюсь, мы сможем выплыть, и люди заметят «Шерлока», потому что те, кто уже заметили его в прошлом году, по-настоящему одержимы им, и в хорошем и плохом смысле этого слова. (Смеется). Это так приятно и так здорово.
А еще есть этот «партизанский маркетинг», наводнивший Европу, где второй сезон «Шерлока» уже посмотрели, там кругом «Мы верим в Шерлока. Мы верим в настоящего Шерлока». И его силуэты на стикерах, которыми люди обклеивают стены и метрополитен – если вы посмотрите, они и здесь тоже есть. Однажды я заметил кого-то из CBS, у него на шее был, как мне показалось, медальон с этим силуэтом, и я спросил: «Что за, что это?» И ответ был: «Я верю в Шерлока». Я же говорю, это безумие.
И из-за этого мне удается не впасть в панику, ведь поклонники верят, что я столь же сильный или умный, как и мой герой. Я думаю, сейчас они уже достаточно много узнали про меня из моих интервью, чтобы осознать, что я всегда почти одинаковый – по-хорошему, да и во многих смыслах я даже и близко не так умен (как Шерлок). И это, это просто удивительно.
Я чувствовал это тогда в Венеции, когда мы все вышли на сцену в конце показа «Шпион, выйди вон» – я говорю мы, а это были почти весь актерский состав – у нас была удивительная команда. И вот мы все встали и раскланялись, и было ощущение, что мы кланяемся своим героям, потому что это фильм стал такой полноценной историей для каждого из нас, вы понимаете, о чем я?
Это было очень, как бы это сказать.. Этот фильм был очень верно сбалансирован. В воздухе чувствовался каждый оттенок страха героев, в каждом характере прослеживалась история. Это было не так, что «о, они нам аплодируют», они аплодировали фильму, это было очевидно. Но все мы, выстроившись в одну линию, чувствовали, как будто мы кланяемся в конце театрального представления и уходим, наблюдая за своими героями как будто со стороны, и будто бы возвращаясь немного назад, чтобы снова почувствовать, как это было.
Это просто удивительно. Это было удивительно. Я чувствовал что-то подобное и с Шерлоком, но не ассоциировал себя с ним настолько сильно. Из-за того, насколько мне нравится играть его, из-за того, во что мы его превратили, во что я его превратил, и как на это отреагировала публика, это такое подтверждение ценности всех усилий. Ты чувствуешь себя отлично. Это здорово.
Как вы намереваетесь убедить американскую аудиторию посмотреть ваше шоу? Посоветуете записать «Игру престолов» на диск и переключиться на «Шерлока»?
Я думаю да. Сейчас у вас середина сезона «Битвы престолов». Возьмите три недели на то, чтобы немного охладиться, дайте себе отдохнуть от 12-серийного высококачественного рабства, и просто посмотрите три не менее достойных фильма. А затем возвращайтесь к просмотру, но уже в записи. Вам потребуется что-то, чего вы будете ждать с нетерпением, после того, как все три серии «Шерлока» останутся позади, потому что вам точно захочется ещё. Насколько высокопарно это прозвучало? (Смеется).
Но в том-то и дело с возможностью записи, что можно записать всё что угодно.
Да. Привычки у телезрителей поменялись, причем очень сильно. Да, это совершенно, я думаю, нормально призывать людей записывать чужие шоу. (Смеется).
Ну что ж, когда зрители сделают это, они встретят очень умного, уверенного в себе, но непригодного к жизни в обществе Шерлока. Что послужило причиной такого его изъяна? Или у его проблемы есть более глубокие корни, и он никогда не сможет до конца социализироваться, и, например, научиться взаимодействовать с другими людьми?
Я не думаю, что в нем есть какой-то изъян. Мне кажется, это его намеренное поведение. Я думаю, в этом сезоне его немного очеловечивают, заставляя вас осознать, что в нем живёт подросток, который с детства намеренно подавлялся им же самим с целью попытаться превратить себя в максимально эффективную вычислительную машину для дедукции. Он на самом деле не может что-то с этим сделать. Эти три вызова (по одному на каждый эпизод второго сезона) показывают его с человеческой стороны через любовь, страх и в максимально острый момент, как я полагаю, через его борьбу один на один с Мориарти. Мне кажется, что мы попытались таким образом напомнить аудитории, что тот, кем она так восхищается за его геройство, иногда должен переживать моменты слабости, коими он считает эмоции, моральные ориентиры определенного сорта, честь, защиту своих друзей и всяческие привязанности, а также возможность оказаться на стороне хороших парней. Как он говорит: «Я могу встать и на сторону ангелов, но даже не допускайте мысли, что это делает меня одним из них». Он по-прежнему не станет чураться дьявольских методов, и это ни на секунду не сделает его менее пугающим. Должны быть такие моменты, когда вы будете не уверены в этом человеке, которого вы находите слегка эксцентричным и грубым и по какой-то причине привлекательным, потому что даже Господу известно, насколько сложным он может быть при попытке сблизиться с ним. Как раз вот эта невозможность обладать чем-то и заставляет вас желать этого еще сильнее._
Но он жесток и невероятно мрачен, и всё это из-за того, с чем ему приходится иметь дело.. и еще тут имеет место вопрос контроля. Он просто хочет всё контролировать. И я думаю, то, что он осознает и чему его учит Джон, это как раз то, что здорово, конечно, понимать природу человеческого поведения, но иногда нужно самому быть человеком, чтобы понять как это зачастую полезно.
Здесь маленькая разница, очень тонкая грань, хотя бы потому, что он знает, как вести себя по-человечески. Он знает, как быть обаятельным, знает как играть в те игры, в которые мы играем при каждом социальном контакте, и тем не менее он воздерживается от них. По сути это поведение спортсмена. Он бережет необходимые ему ресурсы для того момента, когда они станут необходимы. Между мной и им огромная разница. Я всё же очень легко растрачиваю себя. Я гораздо более (делает движение как будто «достает» всё из себя) «настроенческий», и в этом я весь, душа нараспашку. Но он невероятно хорошо себя контролирует, и это здорово выделяет его из толпы.
И еще одна вещь, которая мне в нем нравится, это то, что, как мне кажется, он из тех, кем можно стать. Мы все можем достигнуть того же – не то чтоб нам всем захотелось перенять его личные черты характера, но вот его возможности.. Он не летает в космосе, у него нет какой-нибудь звуковой отвертки (как у «Доктора Кто»), он человек, который на самом деле.. (Задумывается). У кого вообще есть звуковая отвертка? Он тот, кто своим трудом и самодисциплиной достиг того, чего он достиг. Это не где-то за гранью возможного. Довольно непросто, но не за гранью.
Одна из моих любимых отличительных черт этого сериала это манера, в которой Шерлок буквально раздевает любого, просто наблюдая за ним. Но возможно он просто фокусируется на их ошибках, ведь даже когда он находит что-то позитивное, в его интерпретации оно выглядит как промах.
Дайте подумать.. хм… (Замолкает и думает).
Я не.. Простите, я просто отматываю немного назад. (Снова затихает, думает, потом хлопает в ладони, перед тем как ответить). Нет. Он испытывает удовольствие от каждой детали, и он совершенно не задумывается об их оценке. Так что возможно он и протоколирует людские промахи, но для него в этом присутствует только радость от факта обнаружения чего-то, что проходит незамеченным для других. Так, например, когда он принижает Молли по поводу размера ее груди и её чёртовой открытки и подарков, и это действительно оскорбительно – он не осознает, что направляет корабль прямо на айсберг или – вау, мне потребуется метафора получше. Отправляет поезд на столкновение с чем-то, я не знаю, более быстрым.. или большим, но аналогичным. (Смеется). Пулю в титановую стену, вот, пожалуй, так. Он не осознает, что он делает именно это. Он просто увлечен игрой. Он лишь рад тому, что он способен на это, и рад возможности потренироваться. Он не высматривает ошибки, правда. Хотя это не всегда правда, но в те редкие моменты, когда он так делает, он не стремится к этому. И тут опять же его поправляет Джон. Я думаю, что часто случается так, что он использует это как способ показать своё превосходство, чтобы очевидным образом в определенных ситуациях сломить полицейскую бюрократию и держать детектива Лестрада на коротком поводке. И это не потому, что он, знаете ли, располагает кучей времени или привязан к Лестраду. Лестрад очень хороший полицейский. Просто Шерлок в миллион раз лучший. А также он обожает его – хотя, обожать это слишком сильное слово для него, но вы знаете, он уважает и понимает его, потому что тот берёт Шерлока с собой. Шерлок работает не изолированно, лондонская полиция ему необходима. Так что я не думаю, что он намеренно охотится за ошибками. Я думаю, тут скорее дело в его страсти находить детали, а потом сплетать их вместе в историю или добывать информацию из этих деталей.
В человеческой природе искать счастье, какое бы оно ни было в жизни каждого. Каким бы могло быть счастье для Шерлока, и есть ли что-то, что его вообще заботит?
(Выпрямляется, задумывается). Я думаю, для Шерлока счастье это осознание собственной правоты. Вот настолько всё просто. (Еще одна пауза).
Он находит успокоение в игре на скрипке, в интеллекте и в таланте. Я не думаю, что это приносит ему счастье. Я думаю, что единственный момент, когда он по-настоящему доволен это начало игры, когда ему предстоит охота и есть что-то, что требует решения – а потом, еще момент, когда он находит ответ. А в остальные промежутки времени он разочарован в вещах, в процессе. Не в своих недостатках, нет, потому что он не видит их в себе в большом количестве. Но всё-таки начало и конец, вот что он любит. Это для него счастье. Получить проблему и решить её.
06 мая 2012
Телеканал PBS недавно проводил конкурс для поклонников сериала «Шерлок» – современной версии истории сэра Артура Конан Дойля об эксцентричном детективе, – призом в котором был билет на предпросмотр и пресс-конференцию со звездным Бенедиктом Камбербэтчем и создателем сериала Стивеном Моффатом, проводимые в честь премьеры второго сезона на американском телевидении. На 400 мест в театре Florence Gould Hall в центре Нью-Йорка претендовало невероятное количество человек – 10 000. По отзывам, когда Камбербэтч вышел на сцену, его встретили такими бурными криками и аплодисментами, что сложилось впечатление, будто в зале присутствуют все до одного участники этого конкурса.
Но умный и критично воспринимающий себя актер, с которым я встретилась, пока поклонники еще не были допущены в зал, вступает в противоречие с тем статусом рок-звезды, в который его возводят на сцене. 35-летний британец с неоднозначным чувством юмора откровенно поделился, как ему удается не заразиться звёздной болезнью по мере того, как спрос на него растёт. Он был осторожен и вдумчив, когда мы обсуждали его внушительную актерскую работу в роли самого известного детектива в мире. Более того, он был любезен и вежлив – то перечисляя, как много раз он был благословлен судьбой, то снова и снова благодаря своих поклонников, энтузиазм которых и превратил его в звезду.
Вы видели поклонников, стоящих снаружи? Я слышала, некоторые приехали аж из Южной Кореи, а кто-то отстоял в очереди на сегодняшнее мероприятие по 10 часов.
Нет, не видел. Но хотел бы как-нибудь выйти и посмотреть на них. И если будет возможность, я обязательно так сделаю, потому что всё это только ради них и ради того, чтобы привлечь ещё более широкую аудиторию. Если они стоят снаружи, значит, скорее всего, посмотрели первый сезон и по-настоящему прониклись им. И я хочу быть здесь и продвигать наш сериал, и дать поклонникам ощущение причастности к чему-то грандиозному, ведь в Великобритании в этом году второй сезон стал таким событием. Одиннадцать миллионов зрителей у большинства – я думаю, даже у всех – серий. Целый месяц вся страна была одержима «Шерлоком». Спустя неделю (после того, как показали последнюю серию) люди всё еще пытались понять, какого чёрта там произошло в конце третьей серии и как же это произошло. В общем, это было невероятно. Приятно сейчас находиться пока лишь в предвкушении таких событий, мне бы хотелось, чтобы Америка тоже пережила нечто подобное.
Вы и сами сейчас переживаете нечто значительное, снявшись за последний год в «Шпион, выйди вон» и «Боевом коне», а теперь участвуя в проектах «Хоббит» и «Звездный Путь» – хотя мне и говорили, что вы не можете сильно распространяться о последних двух..
Да, увы, всё, что я могу сказать это что мне было чрезвычайно увлекательно в них сниматься. Сейчас я ещё только заканчиваю съемки в «Звездном Пути» – через два дня у меня будет последний съемочный день в Сан-Франциско. Но это был невероятный опыт. Просто невероятный. Я отлично провёл время. (Недавно было получено подтверждение, что Бенедикт будет играть злодея Хана во втором эпизоде «Звездного Пути»).
_«Хоббит» тоже был чудесен, и наверно ещё будет, но я вот только что закончил первую часть своей работы. Он изумительный, по-настоящему забавный. Но больше ничего сказать не могу, к сожалению.
Я думаю, этого уже достаточно, чтобы заинтриговать зрителей. Но, конечно, сейчас их больше волнует Шерлок – и в вашей интерпретации, и в фильме с Робертом Дауни-младшим, и в скоро выходящем на экраны сериале CBS «Элементарно», с вашим недавним напарником Джонни Ли Миллером в главной роли.
Шерлока хватит на всех. Это как с «Гамлетом» – в каждый заданный момент времени в мире может существовать несколько «Гамлетов». Это классическая роль. Я думаю, что все мы вышеперечисленные достаточно успешны в своей карьере, чтобы не быть оцениваемыми по одной этой роли. Так что пусть будут. Пусть снимают. (Смеется). Лишь бы снимали.
Будет занятно посмотреть, как Джонни сыграет, вот как сыграл Дауни-младший мне понравилось. Мне кажется, он заново открыл Шерлока для молодого поколения, посещающего кинотеатры, создал фантастический вариант триллера-боевика на основе оригинальных рассказов, сделав его очень близким к оригиналу даже несмотря на то, что герой осовремененный. Есть, конечно, некоторые резкие отклонения, но я получил искреннее удовольствие. Правда, я не видел еще второго фильма (Шерлок Холмс: Игра Теней), был очень занят, когда он вышел, но я очень хочу его посмотреть. Мы с Джаредом Харрисом дружим, и работали вместе, а он сыграл Мориарти, так что мы все друг за другом наблюдаем, и друг у друга учимся – Джуд (Лоу, также игравший в фильме о Шерлоке) так вообще лучший друг Джонни, такая вот фигня. Мы нормально к этому относимся.
Хотелось бы использовать это как предлог, чтобы так запросто постучаться в дверь Дауни-младшего, потому что я сейчас как раз живу недалеко от его офиса в Венеции (Калифорния, на время съемок в «Звездном пути»), я бы просто постучал и зашел со словами: «Мне кажется, мы должны выпить чашечку чая. Возможно, нам стоит выпить чашечку чая и обсудить это. Довольно необычный момент для поп культуры. А вообще, на самом-то деле это просто предлог, чтобы заговорить с вами, я ваш большой поклонник. Привет!» (Смеется). Вот прям так бы и сделал.
Есть идеи, почему Шерлок настолько занимает умы современных зрителей?
На самом деле нет. То есть, возможно, это как-то связано с положением в обществе или чем-то таким, я честно не знаю. Они в некотором роде приходят по трое, не так ли? Таков уж обычай. Но есть театральные эпохи, в которых ставят только «Гамлета», а потом всё внимание уходит «Ричарду Третьему» или «Ричарду Второму». Просто одно из культурных веяний времени.
Терпеть не могу хвастаться, но на самом деле мы стояли у истоков. Мы сняли пилот задоооолго до того, как они задумались о фильме. И фактически, ходят такие слухи, что братья Вайнштайны и некоторые другие люди, имевшие отношение к компании Уорнер, были наслышаны об этой возможности, нашей идее сделать современную адаптацию, и подумали, «О, да Шерлока Холмса давно не переснимали для широкого экрана», и всё закрутилось. Вы знаете, поначалу мы были немного раздражены из-за этого, мы были такие «Да ладно! Что, действительно? НА САМОМ ДЕЛЕ? А мы вот только-только начинаем снимать такое кино». А потом мы посмотрели фильм и решили «Да это круто. И мы вполне сможем существовать параллельно».
И, теперь это очевидно, миллионы зрителей, посмотревших каждый эпизод, подтвердили правильность этого суждения.
Да, мы оказались на верном пути. Жаловаться не на что.
Что ж, вы уже готовы к своему звездному прорыву здесь?
Хм. Нууу… да. (Смеется).
Это странно. Последние пару дней я наслаждаюсь тем, что в этом городе меня не узнают на улицах. Я думаю, многие очень ценят это. Есть эта знаменитая история о Мэрилин Монро, когда она гуляет с другом по Пятой авеню, а никто не останавливается, завидев её. Друг спрашивает: «Почему тебя никто не узнает?» А Мэрилин отвечает: «Потому что я этого не хочу». И тут же слегка откидывает голову, немного выпячивает грудь (Бенедикт иллюстрирует это движение), отклячивает зад и – просто делает один шаг. И тут всё вокруг – (изображает аварийные звуки на дороге) останавливается. «Мэрилин!» Весь мир как будто встает на паузу. Я не говорю, что могу совершить такое. (Смеется). Я не могу останавливать движение на Пятой авеню, ну если только я не иду навстречу подъезжающему такси.
Нет, я правда считаю, что готов к этому. Я 10 лет в профессии. Я просто очень взволнован теми возможностями, которые открываются на этом уровне, перед такой большой аудиторией. Вот собственно и всё. Это другой работодатель и другой уровень работы. Это вовсе не то, чем это представляют себе многие люди, считая возможность сниматься в крупных кинопроектах вершиной карьеры, это совсем не так. Для меня каждое новое задание это новое начало, новая отправная точка, в которой ты снова чему-то учишься и снова начинаешь с нуля. Это никогда не «я добился этого». Не подумайте ничего плохого, у меня был совершенно необычайный год. Я каждый день благодарю судьбу – всё просто замечательно. Но я пытаюсь относиться к каждой новой работе как к работе, вне зависимости от её масштабности. И я думаю, что с другой стороны, это может стать непреодолимым препятствием, если начать всерьез верить в то, что пишут в прессе, хорошее или плохое, можно запросто слегка сойти с ума. До тех пор, пока с тобой рядом физически или морально есть твои близкие, будь то твоя половинка или твои друзья и семья, у тебя есть уверенность, что ты это по-прежнему ты, и что кто-то точно знает, что ты всё также в порядке. И тогда да, всё это превращается в большое приключение.
С тех пор как ваша карьера идет в гору, что вас больше пугает: британские таблоиды, американская пресса или..
Определенно. Британские.
Или..
Точно-точно. Ну правда, это было настолько ужасно. Простите, что вы собирались сказать?
Я собиралась предложить вам третий вариант – фанатов Толкиена и «Звездного Пути».
Я не знаю, в этом тоже что-то есть. В том интервью для «Нью-Йорк Таймс», где цитируют Джеймса МакЭвоя, есть его слова: «О, Бенедикту не нужно бояться медиа или своих поклонников или своего нового статуса, чего ему нужно бояться, так это актёров, которые будут завистливо поглядывать на него и мечтать отрубить ему ноги». Может всё как раз так, но большинство моих друзей-актеров очень-очень воодушевлены тем, чего я достиг. Немного неудобно, на самом деле, вот так запросто получать такую поддержку от людей. Все говорят: «Как здорово, что это случилось с кем-то, кого мы уже многие годы считали достойным актером». Но по крайней мере, как вы знаете, я начинал с того же, что и остальные. И мой успех примечателен еще и тем, что я не столь внешне привлекателен как Джеймс, и есть куча вещей, который я не могу сделать, тогда как другие актеры могут. Невероятно, что простым мастерством можно добиться того, что удалось мне. Это волнующе прекрасно. Я чрезвычайно благодарен за все те возможности, которые были мне предоставлены.
И возвращаясь к тому, чего я больше всего боюсь, я достаточно насмотрелся на других актеров, на которых свалилась слава и известность, и.. мне кажется, тут всего два варианта: ты либо играешь в эти игры, либо нет. В этом вся хитрость, всё дело в выборе твоих битв или сражений – вне зависимости от того, проводишь ли ты день на работе, воспитываешь ребенка или находишься в обществе, нужно просто быть очень осторожным.
И всё это происходит со мной, я очень удачлив – у меня есть работа, в то время как вокруг массовая безработица и экономический упадок, я еще хотел сказать депрессия, но не депрессия..
Рецессия?
Да, рецессия, спасибо. Всё не настолько плохо пока, и я надеюсь, Боже, совсем плохо всё-таки не будет. Но я очень благодарен. Да, я так благодарен за эту ситуацию, в которой при общем недостатке рабочих мест я трудоустроен. И это столь же актуально для людей нашей профессии, о чём видимо и хотел сказать Джеймс – невероятные 90 процентов из нас не более чем безработные. Количество актеров на рынке огромно, просто огромно, и единовременно лишь 8 процентов из нас имеют работу.
Что еще меня радует? (Смеется). Вы говорили о страхах, не так ли? И я сказал.. Ах да, да – оказаться под пристальным взглядом публики. Быть центром притяжения для медиа, включая и паршивые британские медиа, во времена, когда всё рассматривается буквально под микроскопом, когда чтобы справиться с запросом общества хорошие медиа вынуждены сфокусироваться на том, что раньше было прерогативой плохих медиа, и использовать их грязные методы. Мне кажется замечательным то, что наконец-то дали моральную оценку действиям Руперта Мёрдока и газеты Sun и других. Но это не помешает случиться чему-то подобному, но в несколько форме, я уверен в этом. Журналистика всегда вмешивалась куда не следует. И мне кажется, людям всегда хотелось знать больше именно о личностях тех, кто выступает на сцене, нежели чем довольствоваться персонажами, которых они воплощают. Отсюда и идёт вся та одержимость, формирующая растущие аппетиты.
Я читаю актерские профили в газетах – или скорее раньше читал. (Притворяясь, что читает таблоид). «О, я тут кое-что узнал об этом актере, он кажется немного напыщенным, а он кажется немного ограниченным, а он кажется смешным, а он кажется милым, а она кажется чудесной, а она восхитительна, а она не так чтобы красива, а она не та, кем я её себе представлял». Убогое, осуждающее дерьмо, проходя через которое сейчас, я очень жалею, что не могу заставить себя его тут же и забывать.
Вы знаете, моя дорогая бывшая девушка Оливия, мы с ней до сих пор хорошие друзья, но я бывало ругал её за то, что она читала Hello или Heat и все эти газетёнки, Grazie. Я хочу сказать, что я понимаю, почему девушки читают их, мать их, конечно они их читают. Она умная девушка, и она умела проглядеть статью и выдать вердикт «Чушь полнейшая». Но это подходящее развлекательное чтиво для похода к парикмахеру, например. Я вполне осознаю, почему в сумочках у весьма разумных девушек, также как и у особ, голодных до новостей поп культуры, оно становится занятным времяпрепровождением. Но такие издания могут принести реальный вред, потому что люди воспринимают их слишком серьезно.
А затем они начинают влиять на поведение людей, как в случае с внешностью – даже мужчины теперь подвержены этому. Но при любом раскладе сильнейшее давление всё равно оказывается на девушек. Это действительно очень непросто, совсем непросто с любой точки зрения. Серьезно, актёрам еще не на что жаловаться по сравнению с актрисами – это же ужасно. В Голливуде то же самое, самые вменяемые, умнейшие люди, которых я знаю, зациклены на телесном образе, на этом чертовом стареющем дерьме. Конечно, мы материальные сосуды, призванные оживлять героев и рассказывать истории, так что естественно, что люди хотят видеть своё улучшенное отображение или кого-то, кто ошеломительно красив и привлекателен. Но как же это здорово, когда такие актрисы как Шарлиз Терон могут позволить себе «момент уродства». Тут же начинаются разговоры: «она просто изобразила из себя дурнушку, за это и получила Оскар», а мне так хочется встать и ударить этих людей. Она сыграла не только непредсказуемо в «Монстре» и экстраординарно в роли действительно непривлекательной героини в «Бедной богатой девочке», она доказала, что у актрис есть нечто больше, чем просто срок годности, что они могут иметь карьеру, зависящую только от того, где они и кто они именно сейчас, что они не должны всю жизнь пытаться поддерживать образ идеальной юной девушки.
Не то чтобы я пришла сюда ожидая увидеть кого-то с завышенным самомнением, но на данный момент вы очень приземленный человек, тогда как многие не преминули бы воспользоваться преимуществами, которые дает такой резкий карьерный взлет.
Это здорово, спасибо. (Смеется). Хорошо. Прекрасно. Если встретите меня через год, сообщите мне, если что-то поменяется, потому что было бы неплохо как-то об этом узнать.
Ну, через год как раз должен быть запущен третий сезон «Шерлока». А пока у нас в наличии три серии из второго сезона, каждая из которых это по сути самостоятельный 90-минутный фильм.
Что ж, это именно то, что мы отвечаем людям на их «О боже, мы хотим ещё». Очевидно, что это очень здорово, хороший знак, говорящий о том, что у людей появился аппетит к чему-то, что им действительно пришлось по душе. Но есть также и жалобы, что не хватает объёма или вместимости. HBO хотели показать «Шерлока», но встали в позу: «Три эпизода? Да ладно вам, мы показываем полноценные сериалы». Хотя сейчас они кусают локти, но что поделать. Но штука в том, что мы снимаем полуторачасовые фильмы, и если подойти к вопросу педантично, это 9 эпизодов по полчаса, то есть мы не так далеко ушли от стандарта в 12 серий. Но неважно. Мне кажется, так даже лучше, потому что как зритель я не могу следить за каждой серией тех же любимых «Безумцев», я лучше посмотрю потом сразу весь сезон или как мне будет удобнее. Я не знаю ни одного человека, который строил бы свою жизнь в зависимости от программы телепередач.
Я тоже не уверена, что кто-то еще так поступает в наше время. Возможно раньше..
Да, возможно остались только вечерние посиделки с семьей по воскресеньям. По этой причине мне всегда нравилось принимать участие в чем-то, что будут показывать в воскресенье, потому что в таком случае я точно сидел дома с мамой и папой и смотрел что-нибудь необычное или просто привычные еженедельные программы. Но это справедливо только пока ты ребёнок. Всё всегда становится немного не так, когда ты взрослеешь, и испытываешь на себе все превратности рабочей и общественной жизни. И я думаю, самое замечательное во всем этом (телевизионных программах) это возможность остановиться на мгновение и вновь почувствовать это единение. Вот что я имел ввиду, говоря о расширении горизонтов для наших поклонников за пределы этого культа, который они создали путём сарафанного радио, благослови их Бог. Удивительная, но очень увлеченная группа людей, которая уже полюбила «Шерлока» здесь (в Америке), она должна разрастаться, потому что это именно то, что случилось в Англии и что способствовало тому, что те три или четыре недели (когда Шерлока показывали в Великобритании в январе) стали незабываемыми – действительно незабываемыми. Это было начало года, нужно было думать об уплате налогов, как-то справляться с ужасной погодой за окном и восстанавливаться после рождественских каникул, так что это было прекрасное время для того, чтобы посмотреть что-нибудь стоящее по телевизору. Но люди уже посходили с ума здесь в ожидании такого, и это фантастика, просто фантастика.
Я присутствовала на той пресс-конференции в январе, на которой вы продвигали «Шерлока», и я помню, что..
О да, да.. Боже мой, я кажется был в той же самой куртке, я только что это понял. Я был в ней, да?
Это очень хорошая куртка.
Да, отличная вещь.
Во время пресс-конференции, которая имела место примерно в то же время, что и показ первого эпизода второго сезона в Англии, много говорили об одной достаточно непристойной сцене. Я была приятно удивлена, что, даже не беря во внимание эту сцену, шоу всё равно породило массу дискуссий. Как вы думаете, это повторится здесь, в Америке?
Да, я вполне в этом уверен. Наверное, всё так и будет. (Смеется). Я уверен, что будет много разговоров и споров. Но суть в том, что чем больше внимания привлечет сериал, тем будет лучше. Я хочу сказать, что меня беспокоит тот факт, что мы выходим в эфир в один день с «Игрой престолов» и «Безумцами», «Убийством» – лучшими, крупнейшими шоу Америки. Очень приятные, очень умные люди сказали нам: «То, что вы сделали в «Шерлоке», у нас здесь такого нет. У нас нет ничего подобного на ТВ». Да всё у вас есть, вашу ж мать. На самом деле есть, и в огромном количестве. Здорово быть на экране одновременно со всеми этими программами, но нам остается только надеяться, что люди смогут вычленить нас среди этого разнообразия.
Естественно, эти каналы и кабельные сети могут позволить себе рекламные плакаты на каждой автомагистрали в Лос-Анжелесе. Чтобы заранее завладеть умами. Было захватывающе жить здесь в течение последних трех месяцев и наблюдать за тем, как продукт выводится на рынок еще до того, как он реально становится доступен зрителю. С одной стороны это не очень хорошо, потому что я смотрю на все эти постеры и думаю: «О, да это будет запредельно!», а они висят там за два месяца до непосредственной премьеры. И ты постепенно привыкаешь и пресыщаешься (бормочет): «О, снова «Игра престолов». Чёрт, я кажется пропустил первую серию!»
Так что тут есть две стороны медали, как мне кажется. Излишняя реклама может утомить, но это просто.. – я очень беспокоюсь за качество и несколько невообразимое, как это сказать.. насыщение рынка. Так что я надеюсь, мы сможем выплыть, и люди заметят «Шерлока», потому что те, кто уже заметили его в прошлом году, по-настоящему одержимы им, и в хорошем и плохом смысле этого слова. (Смеется). Это так приятно и так здорово.
А еще есть этот «партизанский маркетинг», наводнивший Европу, где второй сезон «Шерлока» уже посмотрели, там кругом «Мы верим в Шерлока. Мы верим в настоящего Шерлока». И его силуэты на стикерах, которыми люди обклеивают стены и метрополитен – если вы посмотрите, они и здесь тоже есть. Однажды я заметил кого-то из CBS, у него на шее был, как мне показалось, медальон с этим силуэтом, и я спросил: «Что за, что это?» И ответ был: «Я верю в Шерлока». Я же говорю, это безумие.
И из-за этого мне удается не впасть в панику, ведь поклонники верят, что я столь же сильный или умный, как и мой герой. Я думаю, сейчас они уже достаточно много узнали про меня из моих интервью, чтобы осознать, что я всегда почти одинаковый – по-хорошему, да и во многих смыслах я даже и близко не так умен (как Шерлок). И это, это просто удивительно.
Я чувствовал это тогда в Венеции, когда мы все вышли на сцену в конце показа «Шпион, выйди вон» – я говорю мы, а это были почти весь актерский состав – у нас была удивительная команда. И вот мы все встали и раскланялись, и было ощущение, что мы кланяемся своим героям, потому что это фильм стал такой полноценной историей для каждого из нас, вы понимаете, о чем я?
Это было очень, как бы это сказать.. Этот фильм был очень верно сбалансирован. В воздухе чувствовался каждый оттенок страха героев, в каждом характере прослеживалась история. Это было не так, что «о, они нам аплодируют», они аплодировали фильму, это было очевидно. Но все мы, выстроившись в одну линию, чувствовали, как будто мы кланяемся в конце театрального представления и уходим, наблюдая за своими героями как будто со стороны, и будто бы возвращаясь немного назад, чтобы снова почувствовать, как это было.
Это просто удивительно. Это было удивительно. Я чувствовал что-то подобное и с Шерлоком, но не ассоциировал себя с ним настолько сильно. Из-за того, насколько мне нравится играть его, из-за того, во что мы его превратили, во что я его превратил, и как на это отреагировала публика, это такое подтверждение ценности всех усилий. Ты чувствуешь себя отлично. Это здорово.
Как вы намереваетесь убедить американскую аудиторию посмотреть ваше шоу? Посоветуете записать «Игру престолов» на диск и переключиться на «Шерлока»?
Я думаю да. Сейчас у вас середина сезона «Битвы престолов». Возьмите три недели на то, чтобы немного охладиться, дайте себе отдохнуть от 12-серийного высококачественного рабства, и просто посмотрите три не менее достойных фильма. А затем возвращайтесь к просмотру, но уже в записи. Вам потребуется что-то, чего вы будете ждать с нетерпением, после того, как все три серии «Шерлока» останутся позади, потому что вам точно захочется ещё. Насколько высокопарно это прозвучало? (Смеется).
Но в том-то и дело с возможностью записи, что можно записать всё что угодно.
Да. Привычки у телезрителей поменялись, причем очень сильно. Да, это совершенно, я думаю, нормально призывать людей записывать чужие шоу. (Смеется).
Ну что ж, когда зрители сделают это, они встретят очень умного, уверенного в себе, но непригодного к жизни в обществе Шерлока. Что послужило причиной такого его изъяна? Или у его проблемы есть более глубокие корни, и он никогда не сможет до конца социализироваться, и, например, научиться взаимодействовать с другими людьми?
Я не думаю, что в нем есть какой-то изъян. Мне кажется, это его намеренное поведение. Я думаю, в этом сезоне его немного очеловечивают, заставляя вас осознать, что в нем живёт подросток, который с детства намеренно подавлялся им же самим с целью попытаться превратить себя в максимально эффективную вычислительную машину для дедукции. Он на самом деле не может что-то с этим сделать. Эти три вызова (по одному на каждый эпизод второго сезона) показывают его с человеческой стороны через любовь, страх и в максимально острый момент, как я полагаю, через его борьбу один на один с Мориарти. Мне кажется, что мы попытались таким образом напомнить аудитории, что тот, кем она так восхищается за его геройство, иногда должен переживать моменты слабости, коими он считает эмоции, моральные ориентиры определенного сорта, честь, защиту своих друзей и всяческие привязанности, а также возможность оказаться на стороне хороших парней. Как он говорит: «Я могу встать и на сторону ангелов, но даже не допускайте мысли, что это делает меня одним из них». Он по-прежнему не станет чураться дьявольских методов, и это ни на секунду не сделает его менее пугающим. Должны быть такие моменты, когда вы будете не уверены в этом человеке, которого вы находите слегка эксцентричным и грубым и по какой-то причине привлекательным, потому что даже Господу известно, насколько сложным он может быть при попытке сблизиться с ним. Как раз вот эта невозможность обладать чем-то и заставляет вас желать этого еще сильнее._
Но он жесток и невероятно мрачен, и всё это из-за того, с чем ему приходится иметь дело.. и еще тут имеет место вопрос контроля. Он просто хочет всё контролировать. И я думаю, то, что он осознает и чему его учит Джон, это как раз то, что здорово, конечно, понимать природу человеческого поведения, но иногда нужно самому быть человеком, чтобы понять как это зачастую полезно.
Здесь маленькая разница, очень тонкая грань, хотя бы потому, что он знает, как вести себя по-человечески. Он знает, как быть обаятельным, знает как играть в те игры, в которые мы играем при каждом социальном контакте, и тем не менее он воздерживается от них. По сути это поведение спортсмена. Он бережет необходимые ему ресурсы для того момента, когда они станут необходимы. Между мной и им огромная разница. Я всё же очень легко растрачиваю себя. Я гораздо более (делает движение как будто «достает» всё из себя) «настроенческий», и в этом я весь, душа нараспашку. Но он невероятно хорошо себя контролирует, и это здорово выделяет его из толпы.
И еще одна вещь, которая мне в нем нравится, это то, что, как мне кажется, он из тех, кем можно стать. Мы все можем достигнуть того же – не то чтоб нам всем захотелось перенять его личные черты характера, но вот его возможности.. Он не летает в космосе, у него нет какой-нибудь звуковой отвертки (как у «Доктора Кто»), он человек, который на самом деле.. (Задумывается). У кого вообще есть звуковая отвертка? Он тот, кто своим трудом и самодисциплиной достиг того, чего он достиг. Это не где-то за гранью возможного. Довольно непросто, но не за гранью.
Одна из моих любимых отличительных черт этого сериала это манера, в которой Шерлок буквально раздевает любого, просто наблюдая за ним. Но возможно он просто фокусируется на их ошибках, ведь даже когда он находит что-то позитивное, в его интерпретации оно выглядит как промах.
Дайте подумать.. хм… (Замолкает и думает).
Я не.. Простите, я просто отматываю немного назад. (Снова затихает, думает, потом хлопает в ладони, перед тем как ответить). Нет. Он испытывает удовольствие от каждой детали, и он совершенно не задумывается об их оценке. Так что возможно он и протоколирует людские промахи, но для него в этом присутствует только радость от факта обнаружения чего-то, что проходит незамеченным для других. Так, например, когда он принижает Молли по поводу размера ее груди и её чёртовой открытки и подарков, и это действительно оскорбительно – он не осознает, что направляет корабль прямо на айсберг или – вау, мне потребуется метафора получше. Отправляет поезд на столкновение с чем-то, я не знаю, более быстрым.. или большим, но аналогичным. (Смеется). Пулю в титановую стену, вот, пожалуй, так. Он не осознает, что он делает именно это. Он просто увлечен игрой. Он лишь рад тому, что он способен на это, и рад возможности потренироваться. Он не высматривает ошибки, правда. Хотя это не всегда правда, но в те редкие моменты, когда он так делает, он не стремится к этому. И тут опять же его поправляет Джон. Я думаю, что часто случается так, что он использует это как способ показать своё превосходство, чтобы очевидным образом в определенных ситуациях сломить полицейскую бюрократию и держать детектива Лестрада на коротком поводке. И это не потому, что он, знаете ли, располагает кучей времени или привязан к Лестраду. Лестрад очень хороший полицейский. Просто Шерлок в миллион раз лучший. А также он обожает его – хотя, обожать это слишком сильное слово для него, но вы знаете, он уважает и понимает его, потому что тот берёт Шерлока с собой. Шерлок работает не изолированно, лондонская полиция ему необходима. Так что я не думаю, что он намеренно охотится за ошибками. Я думаю, тут скорее дело в его страсти находить детали, а потом сплетать их вместе в историю или добывать информацию из этих деталей.
В человеческой природе искать счастье, какое бы оно ни было в жизни каждого. Каким бы могло быть счастье для Шерлока, и есть ли что-то, что его вообще заботит?
(Выпрямляется, задумывается). Я думаю, для Шерлока счастье это осознание собственной правоты. Вот настолько всё просто. (Еще одна пауза).
Он находит успокоение в игре на скрипке, в интеллекте и в таланте. Я не думаю, что это приносит ему счастье. Я думаю, что единственный момент, когда он по-настоящему доволен это начало игры, когда ему предстоит охота и есть что-то, что требует решения – а потом, еще момент, когда он находит ответ. А в остальные промежутки времени он разочарован в вещах, в процессе. Не в своих недостатках, нет, потому что он не видит их в себе в большом количестве. Но всё-таки начало и конец, вот что он любит. Это для него счастье. Получить проблему и решить её.
воскресенье, 13 мая 2012
Звезда «Шерлока» Бенедикт Камбербэтч о сексуальности сыщика и о том, как выросли его акции.
Сериал BBC «Шерлок», популярная и расхваленная критиками экранизация приключений легендарного британского детектива в 20 веке, возвращается к нам на PBS со вторым сезоном. Три новых эпизода, в которых Холмс сразится со своим аналогом в женском обличье – с Ирэн Адлер (Лара Пулвер), а также отправится в крестовый поход против криминального гения Джима Мориарти. В Великобритании второй сезон получил феноменальные рейтинги, а его звезда, эффектный и чрезвычайно красноречивый Бенедикт Камбербэтч (знакомый нам по ролям второго плана в «Искуплении» и «Боевом коне») превратился в супер-звезду еще с момента начала первого сезона, любовь к которому охватила публику, как пламя.
Маленькое чудо под названием «Шерлок» было равно хорошо принято поклонниками Артура Конан-Дойля и людьми, незнакомыми с книгами английского писателя. Несмотря на то, что в сериале нет ничего из предыдущих экранизаций, Холмс (в исполнении Камбербэтча) и сами эпизоды выглядят одновременно знакомыми и новыми. Это не Холмс – герой боевика в интерпретации Гая Ричи, этот Холмс (задуманный таким одним из создателей сериала Стивеном Моффатом, который уже опробовал свои волшебные силы на модернизации «Доктора Кто») куда ближе к тому, о котором когда-то рассказал Конан-Дойль: Холмс весь в работе, а не в игре. Просто в этот раз Холмс использует модные гаджеты.
Камбербэтч, который в данный момент снимается в сиквеле «Стар Трека» у Джей-Джея Абрамса (он играет главного злодея, Хана), рассказал «Indiewire» о новом сезоне «Шерлока», о несуществующих сексуальных пристрастиях персонажа и о том, что у него общего с Холмсом.
- Шерлок явно не душа компании, я с вами даже говорить побаиваюсь поэтому…
О, да, он такой смеется. Он очень критично к окружающим относится. Это его особенность. У него комплекс бога. Мне кажется, он не считает себя человеком, поэтому любого обычного человека он воспринимает с разочарованием.
- Как, по-вашему, этот герой отличается от всех прочих в других экранизациях?
Не думаю, что он радикально отличается от книжного Холмса. Поговорим, для начала, о его эмоциях, о позитивных и негативных. Он в хорошем настроении, когда расследует дело и когда его раскрывает. Негативные же эмоции или гнев (или еще что-то в этом роде) связаны обычно с разочарованиями, которые он испытывает при виде, например, того, как думают другие, их несостоятельности. Глупость выводит его из себя.
Я знаю много таких людей. Вряд ли они стали такими из-за меня. В книгах, как мне кажется, достаточно очевидно, что его веселость, его радость возникают вместе с началом дела и когда он его раскрывает. Это все игра. Игра началась, охота началась. Он зверь, идущий по следу. Что отличает второй сезон, так это то, что Стивен и Марк (Гэтисс, соавтор) начали писать что-то, испытывающее и меня на прочность и способности. Я им сказал: «Ради бога, не заставляйте меня повторяться».
До съемок они сочли меня подходящим для этой роли, но к моменту нашей первой встречи у них уже был готов сценарий пилотной серии. Я тогда немного для них почитал в гостиной, где мы пили чай с печеньем. Я съел печенюшку, хотя это как раз совсем нетипично для Холмса. И подумал, что могу из-за этого лишиться работы!
Во втором сезоне они снабдили меня бОльшим количеством материала, особенно в плане отношений – таких, как отношения Холмса с миссис Хадсон. Стивен заметил, как мы мило общаемся. Миссис Хадсон на площадке как моя мама, в самом хорошем смысле слова. У меня чудесная мама, которая продолжает со мной нянчиться, даже когда это не нужно делать. И миссис Хадсон из того же поколения. Стивен заметил эту близость и заботу и добавил ее в сценарий второго сезона, вы в этом еще убедитесь.
- И еще одни отношения, которые нас жду во втором сезоне – между тобой и Ирэн Адлер. Это любовные отношения?
Нет, от него вы никогда не дождетесь романтики. Они играют друг с другом, как хищники. Это довольно странные отношения, они оба определенно больны. Никаких сантиментов не будет. Но что до боли романтично – как во всех самых лучших историях любви – то, что остается недосказанным. Есть ли там сексуальное влечение? Без сомнения, да. Но вы увидите игру в шахматы, и это будет очень, очень жестокая игра в любовь, если это можно так назвать.
- Учитывая, что в первом сезоне Ирэн не было, вам пришлось переосмысливать несуществующие сексуальные пристрастия Шерлока?
Не вижу причин, почему у него их не может быть. Все воспринимают его со стороны, в своем понимании этого персонажа. Ко мне подходили асексуалы и благодарили за то, что я как бы представляю их в сериале. Не знаю, почему так происходит. Я хочу сказать, у этого парня просто слишком много работы, чтобы думать о сексе. Вот и все. Не у каждого человека секс является главным в жизни. Как и многие другие аспекты жизни, в которых он себя целенаправленно дегуманизировал, это касается траты времени, бессмысленной траты. Так он относится к определенного рода отношениям, таким, как сексуальное влечение.
Он стопроцентный герой-аутсайдер. Он очень сложная и странная натура. В Викторианскую эпоху он выглядел эксцентрично, но я думаю, что он специально подавлял эмоции. Так что, с моей точки зрения (как и в книгах), вопрос просто в том, что к женщинам и человечеству в целом он относится одинаково.
Мне кажется, он еще ребенком намеренно все это от себя отсек. В нашем сериале он принял решение, что лучше будет справляться со своей работой, если мораль, чувства и эмоции не будут его слишком занимать; что он сможет играть с этими вещами, а не превращаться в пешку в этой игре. Думаю, это обогащает сам персонаж.
Каждый, кто воплощает этого героя, ставит перед собой собственные цели или начинает от определенной печки. Для меня очень важной и интересной стала идея того, что мы показываем его совсем молодым, в начале карьеры, хотя мы, в этом плане, соответствуем самим книгам. Я всегда к ним возвращаюсь как к источнику для принятия решений или отыскивая детали поведения, настроения или темперамента персонажа. Там все описано с такой медицинской точностью, что было бы глупо забывать о книгах.
А сценарии для нас пишут настоящие фанаты. Стив и Марк, без сомнения, самые большие поклонники Шерлока Холмса на свете. Они делают то, о чем мечтает любой фанат, они живут этим миром. Мы почитаем оригинал и, в то же время, перемещаем героев в современность, в 20 век. Это наша идея, идея BBC. Мы очень гордимся тем, что нам позволили это сделать. Удивительная вещь с этим сериалом – он стал страстью всей нации. Мои акции, в связи с этим, слегка поднялись, и у Мартина тоже.
- Кстати, об акциях… Что вы можете мне сказать о вашей роли в новом «Стар Треке»?
Мне ужасно интересно сниматься в «Стар Треке», но я не могу об этом говорить. Приятно, когда можешь выбирать, где работать.
- Я читал, что вы должны поблагодарить за эту роль Apple. Вы сделали запись для прослушивания на айфон, верно?
Только так я мог что-то записать и отправить. Это было в середине рождественских каникул, и все режиссеры в Великобритании уехали отдыхать, так что мне пришлось сделать все самому. Запись делали на кухне. Такой, знаете, старомодной кухне, зато с помощью новых технологий – кстати, это в стиле Шерлока, я полагаю.
- А пластический грим для этой записи не использовали?
Простите?
- Грим, накладные уши, ничего не было?
Очень плохо слышно, не могу понять, что вы говорите. зловещий смех
Да, слышу я, слышу. Нет, вам не удастся ничего из меня вытянуть.
- И никаких подробностей, да?
Не-а. смеется
- Даже слушая вас я вспоминаю Шерлока. Вы очень быстро говорите, но при этом расчетливо. Вы, похоже, живете на сверхсветовой скорости, в отличие от нас, простых смертных.
Хотел бы я, чтобы так было.
- А так и есть!
Перед нашим разговором одна дама набирала для меня ваш номер, протянула руку к телефону. И я ее спросил: «У вас кошка есть, да? И вы ее недавно куда-то возили?». А она ответила: «Да, у меня есть кошка, и я только что перевозила ее на самолете». Полагаю, мне все-таки досталась малая толика его талантов.
Сериал BBC «Шерлок», популярная и расхваленная критиками экранизация приключений легендарного британского детектива в 20 веке, возвращается к нам на PBS со вторым сезоном. Три новых эпизода, в которых Холмс сразится со своим аналогом в женском обличье – с Ирэн Адлер (Лара Пулвер), а также отправится в крестовый поход против криминального гения Джима Мориарти. В Великобритании второй сезон получил феноменальные рейтинги, а его звезда, эффектный и чрезвычайно красноречивый Бенедикт Камбербэтч (знакомый нам по ролям второго плана в «Искуплении» и «Боевом коне») превратился в супер-звезду еще с момента начала первого сезона, любовь к которому охватила публику, как пламя.
Маленькое чудо под названием «Шерлок» было равно хорошо принято поклонниками Артура Конан-Дойля и людьми, незнакомыми с книгами английского писателя. Несмотря на то, что в сериале нет ничего из предыдущих экранизаций, Холмс (в исполнении Камбербэтча) и сами эпизоды выглядят одновременно знакомыми и новыми. Это не Холмс – герой боевика в интерпретации Гая Ричи, этот Холмс (задуманный таким одним из создателей сериала Стивеном Моффатом, который уже опробовал свои волшебные силы на модернизации «Доктора Кто») куда ближе к тому, о котором когда-то рассказал Конан-Дойль: Холмс весь в работе, а не в игре. Просто в этот раз Холмс использует модные гаджеты.
Камбербэтч, который в данный момент снимается в сиквеле «Стар Трека» у Джей-Джея Абрамса (он играет главного злодея, Хана), рассказал «Indiewire» о новом сезоне «Шерлока», о несуществующих сексуальных пристрастиях персонажа и о том, что у него общего с Холмсом.
- Шерлок явно не душа компании, я с вами даже говорить побаиваюсь поэтому…
О, да, он такой смеется. Он очень критично к окружающим относится. Это его особенность. У него комплекс бога. Мне кажется, он не считает себя человеком, поэтому любого обычного человека он воспринимает с разочарованием.
- Как, по-вашему, этот герой отличается от всех прочих в других экранизациях?
Не думаю, что он радикально отличается от книжного Холмса. Поговорим, для начала, о его эмоциях, о позитивных и негативных. Он в хорошем настроении, когда расследует дело и когда его раскрывает. Негативные же эмоции или гнев (или еще что-то в этом роде) связаны обычно с разочарованиями, которые он испытывает при виде, например, того, как думают другие, их несостоятельности. Глупость выводит его из себя.
Я знаю много таких людей. Вряд ли они стали такими из-за меня. В книгах, как мне кажется, достаточно очевидно, что его веселость, его радость возникают вместе с началом дела и когда он его раскрывает. Это все игра. Игра началась, охота началась. Он зверь, идущий по следу. Что отличает второй сезон, так это то, что Стивен и Марк (Гэтисс, соавтор) начали писать что-то, испытывающее и меня на прочность и способности. Я им сказал: «Ради бога, не заставляйте меня повторяться».
До съемок они сочли меня подходящим для этой роли, но к моменту нашей первой встречи у них уже был готов сценарий пилотной серии. Я тогда немного для них почитал в гостиной, где мы пили чай с печеньем. Я съел печенюшку, хотя это как раз совсем нетипично для Холмса. И подумал, что могу из-за этого лишиться работы!
Во втором сезоне они снабдили меня бОльшим количеством материала, особенно в плане отношений – таких, как отношения Холмса с миссис Хадсон. Стивен заметил, как мы мило общаемся. Миссис Хадсон на площадке как моя мама, в самом хорошем смысле слова. У меня чудесная мама, которая продолжает со мной нянчиться, даже когда это не нужно делать. И миссис Хадсон из того же поколения. Стивен заметил эту близость и заботу и добавил ее в сценарий второго сезона, вы в этом еще убедитесь.
- И еще одни отношения, которые нас жду во втором сезоне – между тобой и Ирэн Адлер. Это любовные отношения?
Нет, от него вы никогда не дождетесь романтики. Они играют друг с другом, как хищники. Это довольно странные отношения, они оба определенно больны. Никаких сантиментов не будет. Но что до боли романтично – как во всех самых лучших историях любви – то, что остается недосказанным. Есть ли там сексуальное влечение? Без сомнения, да. Но вы увидите игру в шахматы, и это будет очень, очень жестокая игра в любовь, если это можно так назвать.
- Учитывая, что в первом сезоне Ирэн не было, вам пришлось переосмысливать несуществующие сексуальные пристрастия Шерлока?
Не вижу причин, почему у него их не может быть. Все воспринимают его со стороны, в своем понимании этого персонажа. Ко мне подходили асексуалы и благодарили за то, что я как бы представляю их в сериале. Не знаю, почему так происходит. Я хочу сказать, у этого парня просто слишком много работы, чтобы думать о сексе. Вот и все. Не у каждого человека секс является главным в жизни. Как и многие другие аспекты жизни, в которых он себя целенаправленно дегуманизировал, это касается траты времени, бессмысленной траты. Так он относится к определенного рода отношениям, таким, как сексуальное влечение.
Он стопроцентный герой-аутсайдер. Он очень сложная и странная натура. В Викторианскую эпоху он выглядел эксцентрично, но я думаю, что он специально подавлял эмоции. Так что, с моей точки зрения (как и в книгах), вопрос просто в том, что к женщинам и человечеству в целом он относится одинаково.
Мне кажется, он еще ребенком намеренно все это от себя отсек. В нашем сериале он принял решение, что лучше будет справляться со своей работой, если мораль, чувства и эмоции не будут его слишком занимать; что он сможет играть с этими вещами, а не превращаться в пешку в этой игре. Думаю, это обогащает сам персонаж.
Каждый, кто воплощает этого героя, ставит перед собой собственные цели или начинает от определенной печки. Для меня очень важной и интересной стала идея того, что мы показываем его совсем молодым, в начале карьеры, хотя мы, в этом плане, соответствуем самим книгам. Я всегда к ним возвращаюсь как к источнику для принятия решений или отыскивая детали поведения, настроения или темперамента персонажа. Там все описано с такой медицинской точностью, что было бы глупо забывать о книгах.
А сценарии для нас пишут настоящие фанаты. Стив и Марк, без сомнения, самые большие поклонники Шерлока Холмса на свете. Они делают то, о чем мечтает любой фанат, они живут этим миром. Мы почитаем оригинал и, в то же время, перемещаем героев в современность, в 20 век. Это наша идея, идея BBC. Мы очень гордимся тем, что нам позволили это сделать. Удивительная вещь с этим сериалом – он стал страстью всей нации. Мои акции, в связи с этим, слегка поднялись, и у Мартина тоже.
- Кстати, об акциях… Что вы можете мне сказать о вашей роли в новом «Стар Треке»?
Мне ужасно интересно сниматься в «Стар Треке», но я не могу об этом говорить. Приятно, когда можешь выбирать, где работать.
- Я читал, что вы должны поблагодарить за эту роль Apple. Вы сделали запись для прослушивания на айфон, верно?
Только так я мог что-то записать и отправить. Это было в середине рождественских каникул, и все режиссеры в Великобритании уехали отдыхать, так что мне пришлось сделать все самому. Запись делали на кухне. Такой, знаете, старомодной кухне, зато с помощью новых технологий – кстати, это в стиле Шерлока, я полагаю.
- А пластический грим для этой записи не использовали?
Простите?
- Грим, накладные уши, ничего не было?
Очень плохо слышно, не могу понять, что вы говорите. зловещий смех
Да, слышу я, слышу. Нет, вам не удастся ничего из меня вытянуть.
- И никаких подробностей, да?
Не-а. смеется
- Даже слушая вас я вспоминаю Шерлока. Вы очень быстро говорите, но при этом расчетливо. Вы, похоже, живете на сверхсветовой скорости, в отличие от нас, простых смертных.
Хотел бы я, чтобы так было.
- А так и есть!
Перед нашим разговором одна дама набирала для меня ваш номер, протянула руку к телефону. И я ее спросил: «У вас кошка есть, да? И вы ее недавно куда-то возили?». А она ответила: «Да, у меня есть кошка, и я только что перевозила ее на самолете». Полагаю, мне все-таки досталась малая толика его талантов.
среда, 09 мая 2012
KEEP CALM AND THINK OF BRITISH GUYS
“You have to have a bad guy right? Someone’s gotta do it. And usually its someone British”
— ~Tom Hiddleston (Avengers Premiere)
“You have to have a bad guy right? Someone’s gotta do it. And usually its someone British”
— ~Tom Hiddleston (Avengers Premiere)