[im-idol]

Интервью Бенедикта Камбербэтча о Кембриджском научном фестивале.

Как уже сообщалось ранее, Бенедикт Камбербэтч в этом году является приглашенным руководителем ежегодного Кембриджского научного фестиваля. Вчера вечером был размещен подкаст британского радио-проекта Naked Scientists с интервью Бенедикта в связи со скорым открытием фестиваля.
Бенедикт: Что ж, я узнал (об этом событии?), поскольку я был в Королевском Обществе - думаю это было прошлым летом - и я встретил Барбару Сахакиан, профессора клинической неропсихологии, и я… вообще-то я был там, потому что озвучивал документальный фильм, который профессор Стивен Хокинг делал для канала Дискавери под названием Вселенная Стивена Хокинга. Но в конце небольшого клипа, в котором были показаны самые яркие передачи будущего сезона у них была эта фантастическая дискуссия о том, где сейчас находится наука, где она должна быть в следующие 20 лет, и какие проблемы стоят как перед наукой, так и перед миром, и что миру нужно от науки. И это было таким открывающим глаза, так сформулировано, и уровень дискуссии был таким воодушевляющим, что я своего рода получил кайф. Я не слышал такие чрезвычайно четко выраженные идеи, блистательных собеседников, фантастически интересные темы, обсуждаемые на таком уровне интеллекта очень долгое, долгое время. И после в коридоре я встретил Барбару, и мы были такими воодушевленными, и мы говорили про определенные аспекты поднятых вопросов и в частности я думаю о понимании науки как медийного образа, о необходимости моментов просветления и заголовков в стиле “эврика!” для привлечения общественного интереса, чтобы повысить финансирование и все социальные и этические проблемы, усложняющие представление о науке в мире. Я говорил, и конечно я начал очень воодушевляться, думая про этику науки касательно моей работы и Франкенштейна и маленьких осколков моего вовлечения и связей с ее невероятным опытом, которые у меня были, и про интерес, который я к ним испытывал, и мы говорили и говорили, и она сказала, что мы должны поддерживать контакт, и я ответил, что мне бы этого очень хотелось. Мне хотелось больше разговоров, я хотел услышать больше бесед, подобных тем, какие мы только что слышали этим вечером. И она сдержала свое слово,и я поддерживал с ней контакт, и мне позвонили как мне думается несколько месяцев спустя и сказали, не хотелось ли бы мне быть приглашенным директором Кембриджского научного фестиваля, и я начал думать: Боже, во что я ввязался? Я не ученый. Я не знаю, откуда начать! И каким же образом можно охватить такое широкое полотно, каким является наука, я имею в виду, как можно начать совместить например специальности Барбары в нейропсихологии со специальностью Стивена Хокинга в астрофизике. И каким образом отвечать на большие, большие вопросы о том как и почему существует вселенная и что очень специфичное психотропное опытное лекарство может сделать с пациентом с Альцгеймером и я подумал - что ж, в этом в точности все дело, не так ли? И в итоге все, что нужно сделать, так это персонализировать ваш интерес к вашей работе и занятиях, как неспециалиста вне требований к ролям, и актерскому исполнению или работе и просто погрузиться с головой. И я примерно так и сделал, и они были потрясающими, они оказали очень большую поддержку, и я своего рода предложил пару вещей и я написал введение и я хотел бы присутствовать лично, но как я заранее умолял их осознать, что из-за моего нынешнего очень удачливого положения я похоже буду работать без перерыва, и что это очень хорошо в жизни актера, так что мне просто нужно продолжать это все делать, пока предложения не иссякнут, но мне бы хотелось быть там лично. Я просто думаю, что это потрясающе. Я думаю, иметь площадку, куда взрослые, молодежь, любопытные неспециалисты так же как и эксперты и так же как и дети могут прийти и буквально невероятно испачкаться в краске для рук и со светом и со всеми этими интерактивными инструментами, которые они собираются использовать для семейных мероприятий и потом перейти к таким веселым штукам, как сцена преступления, что я думаю может оказаться очень забавным для семьи, которая может пойти и попробовать быть детективом; и для некоторых ведущих экспертов в мире прийти поговорить о их области знаний чрезвычайно волнующе, и заполучить все это под одной крышей - это потрясающе, в этом причина кричать на всех углах о таком событии. Ну вот я и кричу об этом.

Интервьюер: Очень интересно, что вы упомянули как профессора Барбару Сахакиан, так и профессора Стивена Хокинга, потому что они оба существуют в очень разных областях науки, и пожалуй у них обоих могут быть очень различающиеся причины хотеть информировать о своей науке. Барбара, для тех, кто не знает, нейробиолог, и работает в области шизофрении, с ноотропными веществами, с состояниями, которые сильно заклеймлены обществом, и без сомнения ее побуждением является желание помочь людям понять, что собой представляют эти состояния, причины их появления и как их можно лечить. Стивен, с другой стороны, работает в космологии над некоторыми из самых больших вопросов, какие мы можем задать, и которые являются намного более абстрактными, и его стремление донести информации больше в том, чтобы заинтересовать людей и просить людей быть любопытными в отношении действительно больших вопросов. Вы думаете, что мы сможете легко совместить эти два аспекта в чем-то вроде научного фестиваля?

Бенедикт: Ну, исходя из той же самой причины, я думаю, что ответ находится в самом вопросе. Большое разнообразие областей знаний и чрезвычайно разных знаний, которые может включать в себя наука, отвечает на вопросы столь различающиеся и обширные, как например: “как мы можем использовать новое лекарство на участки мозга, чтобы определить, удастся или нет остановить Альцгеймер” или “знаете ли вы психотропные лекарства, которые необходимо исследовать и вывести на рынок и начать немедленное применение”, до вопросов “как мы появились на свет” и “что такое жизнь”, и сама природа нашего существования… знаете, я думаю что это то, что чудесно в научном фестивале - то, что вы можете просто “снять сливки” в том, что именно из этих противоположных вещей вам хочется исследовать, и вместо того, чтобы быть на чем-то специализированном вроде конференции по одной определенной области знаний, у вас есть возможность следовать тому, что вас интересует в рамках этой программы, что является одной из причин, почему я приветствую это. Я думаю, что научный фестиваль действительно удивительный, развлекательный и информативный способ вовлечения в эти очень важные и значительные темы.

Интервьюер: Полагаю, что по той же самой причине научные фестивали являются замечательным способом для детей узнать, в чем они могут быть заинтересованы… ест дети, у которых есть чувство чуда в отношении мира, чувство энтузиазма в отношении науки. Мероприятия вроде этого позволит им увидеть, что такое быть биологом, нейробиологом, что значит изучать космос и действительно начать формировать стремление быть ученым.

Бенедикт: Да, я думаю все, что поощряет любознательность. Иногда дети, временами сложно для ответа, спрашивают: ”Почему?”, и этот уровень любознательности, это зерно желания, поиска и жажды знаний является тем выдающимся, что может дать наука так же как и взгляд на понимание всех “почему” в мире. По моему мнению это великое введение (в мир) для детей. Здесь есть множество очень подходящих для детей мероприятий, также подходящих и для взрослых и экспертов, и это естественно. Это биологически заложенная необходимость на инстинктивном уровне, запрограммированная необходимость, что-то, что чрезвычайно - так, как бы лучше высказаться, в нашем ДНК - желание понять то, что нас окружает. Постичь с помощью внутреннего чутья, но также попытаться и сознательно исследовать, и покорить, и создать, и продвинуться, и понять, и я думаю что все, что наводит мосты через пропасть между любознательностью и знанием - очень, очень здоровая вещь в нашем обществе, и я думаю, что именно поэтому научный фестиваль - фантастическое мероприятие, на которое можно взять ребенка.

Интервьюер: Было ли приятным для вас узнать, что ваше отображение Шерлока Холмса впрямую вдохновило одно из мероприятий, “Зловещий Ученый”?

Бенедикт: Да, я как бы ожидал, задержав дыхание, чтобы увидеть, что может получиться. Это звучит потрясающе, и мне искренне хочется, чтобы я смог туда пойти. Потому что, я имею в виду, можете себе представить, у мне было несколько бесед с полицейскими, когда я играл эту роль, и конечно же, они могут говорить только до определенной степени. Мне бы очень хотелось пойти на место преступления. Но это как бы совершенно безопасный способ это сделать, и не помешать какой-то очень важной и серьезной работе, и испытать себя в том виде знаний, в котором я предполагаюсь быть экспертом как Шерлок Холмс, но слава богу, что есть Конан Дойл, Стивен Моффат и Марк Гэтисс, которые делают меня на такового похожим! Так что да, я был на седьмом небе, что они это сделали, и я бы очень хотел посетить, хотя бы только одно это мероприятие. Но к несчастью я думаю, что я буду делать что-то реальное играя Холмса в тот момент, когда будет происходить это мероприятие, так что я могу его пропустить.

Интервьюер: Мы можем также надеяться, что это действительно вдохновит следующее поколение криминалистов, людей, которые увидят это по телевизору и подумают: “Эта работа для меня”.

Бенедикт: Ну, тут никогда не знаешь, я имею в виду, здесь ужасно много всего, он, он является родоначальником вымышленных детективов, я думаю что он действительно уникальный образец, и я думаю, что потом было ужасно много других потрясающих творений, но с ним, да, вы правы, я уверен, что это романтизирует работу в достаточной степени, которая может заинтриговать людей последовать примеру и попытаться сделать себе такую карьеру, потому что это вызывает острый интерес в том, в чем мы запрограммированы генетически, то есть понять, и спросить почему и как. Мы живем день ото дня используя это обоснование, и я думаю, что следом за детством нашей первой ступенькой во взрослую жизнь является тот момент, когда мы начинаем задавать вопросы - почему нужно получать понимание твоего мира, почему это работает именно так, и как оно именно работает. В этом, как я думаю, действительно состоит обучение и становление взрослой личности. Да, я могу себе представить, что это вдохновит несколько человек. Кто знает? Но будет хорошо, если так будет.

Интервьюер: Признаюсь, как ученый, одним из того, что мне так нравится в Шерлоке Холмсе, так это то, что он берет что-то мистическое и то, что выглядит как интуиция, и разбивает это, и он объясняет, как мы можем прийти к этим выводам на основе фактов, на основе предположений и экспериментов.

Бенедикт: Да, это то, чем он выделяется. У него есть своего рода способность супермена, но на самом деле это очень человеческая, выученная, достижимая способность. Это выдающееся достижение, и требует чертовски много самопожертвования, может быть поэтому он и… эээ… немного социопатичен временами и нетерпелив в отношении посредственности и обыденности, с которыми большинство из нас в достаточной мере вежливы, чтобы мириться со значительно большим терпением, чем он. Но знаете, он действительно достигает того, что он способен делать, с помощью тяжелого труда, что вдохновляюще. И он раскрывает загадки мира… и… для меня, опять-таки, это старый вопрос этого времени о том, что такое загадка, что такое неизведанное. Мы можем все трепетать перед неизвестным и великолепием того, что мы часть этой жизни, но я думаю, что красота науки в том, что она также прекрасна для меня, как любая религия или духовное откровение в том, чтобы раскрыть понимание мира. Так много всего удивительного, хотя у нас есть действительно определенное понимание тех вещей, которым мы удивляемся. Это не преуменьшает романтику этих открытий, знаете? Вы можете все еще быть в восторге от чего-то, даже если вы это понимаете, и я думаю, что именно это является тем значимым в Холмсе, и конечно он делает это с эффектной демонстрацией, которая развлекательна и может быть довольно забавной. Ему нравится отдернуть занавеси над “Волшебником из страны Оз”, ему нравится видеть, знаете, что происходит, что заставляет машину работать, а не стоять и говорить: Господи, разве это не удивительно! И я думаю, что это хорошая вещь, и я могу видеть, почему это так подходит ученым и их исследованию мира.

Интервьюер: Некоторые из ваших более недавних ролей, в частности в “Звездном Пути” и в новой адаптации для Радио 4 “Никогда” граничат с некоторыми областями науки. Очевидно, поскольку “Звездный Путь” это научная фантастика, там много космологии, много космических полетов. В “Никогде” есть множество обсуждений и эффектов измененного состояния восприятия. Итак, как вы думаете, через обсуждение этих вопросов в искусстве, можем ли мы, например со “Звездным Путем”, опять-таки, можем ли мы вдохновить людей уделять больше внимания космической технологии? В случае с “Никогде” мы можем вдохновить людей рассмотреть эффекты изменения нашего восприятия и то, как это может повлиять на них в культурном смысле, необязательно в виде научных фактов?

Бенедикт: Да, я думаю, знаете, любой портал в признание науки и исследование реального мира науки более детально приветствуется, и я думаю, что если научная фантастика или фэнтези могут это сделать, это замечательно. Иногда вымысел и искусство могут идти бок о бок с наукой, и это потрясающая вещь. Я имею в виду, мы работали в этом удивительном месте со многими эпизодами, которые мы делали для “Звездного Пути”: реальное место в Северной Калифорнии недалеко от Сан Франциско под названием NIF (National Ignition Facility - Национальный комплекс лазерных термоядерных реакций) и это место, в котором Эд Мозес и его команда выдающихся ученых пытались создать термоядерную реакцию, не расщепление атома, но термоядерную реакцию, они пытались создать термоядерную реакцию, и они использовали лазеры, проникающие на чрезвычайных скоростях через разнообразные линзы, которые отражали лучи и меняли их от рентгеновских к гамма-лучам, и я не могу вспомнить, чем они становились, когда они достигали цели, которая была в половину ширины человеческого волоса, водорода в этой огромной клетке. Можно надеяться что однажды, и я думаю, что это вопрос “когда”, а не “если”, будет создан этот альтернативный источник энергии. Это ужасно волнующе. Один такой импульс сможет обеспечить энергией Сан-Франциско более чем на год. Я имею в виду, это что-то из области научной фантастики. И все же вот мы, бегаем вокруг, делаем вид, что мы в космосе, делаем то, о чем я не могу говорить, потому что фильм еще не вышел на экраны, и мы в этом удивительном ростке будущего, который находится там сейчас, и это часть наших нынешних жизней и культуры. Это было действительно волнующе, опьяняюще, и был огромный компромисс между учеными, работающими в здании и всеми нами с нашими грузовиками камер, тележками для транспортировки, освещением, со всем этим цирком со звонками и сиренами, и нами, бегающими вокруг, всеми актерами в костюмах, и нашим взаимодействием с этими людьми. Им это нравилось, и нам нравилось быть с ними. Это было реальным… это был действительно особенным момент, правда, очень, очень особенный момент. Быть там было привилегией, и нравилось развлекаться наблюдением за этим безумным цирком, который приехал в их город! И да, я действительно думаю, что литература, искусство, музыка и кино порождают потрясающие плоды, в любой форме выражения, которое может выходить за грани чистой науки, что может заинтриговывать и действительно захватывать людей, мотивировать людей из мира науки, но также и вне его к проявлению интереса к науке. Я думаю, что это потрясающе.

Интервьюер: Так почему вы думаете, что эти публичные научные фестивали являются действительно очень важными?

Бенедикт: Для начала, у вас есть то, в чем очевидно все и дело, этот фестиваль, который является способом коммуникации между наукой и публикой. Все дело в информировании публики, и еще это признание, мне думается, в текущий момент времени - понять пользу от колоссальной тяжелой работы, бесконечного терпения и тяжкой работы каждого ученого, с которым мы встречаемся каждый день, и достижений, неважно, какими бы они ни были малыми или большими - это и является стартовой точкой для фестиваля. И это дает нам большее понимание и доступ к этим ученым и науке, проводниками к которой они являются, и к вовлеченным в (научную деятельность) людям. Так что я думаю, фестиваль также приглашает очень обширную семью зрителей, я думаю, знаете, что это семья в буквальном смысле этого слова, от детей до экспертов и взрослых с любительским интересом будет очень, очень разнообразная программа, в которой каждый сможет найти, в чем принять участие. И я думаю, что это является ответом той любознательности, которая у нас у всех есть изначально, которая заставляет нас задавать вопрос “почему”, то, что начинается в детстве и будем надеяться не прекращается. Я имею в виду, просто подумайте о детях в школьной зоне, которые, студенты, начиная, как мне думается, со средней школы, с 6-го класса и колледжа - и они являются экспертами, и они показывают, что происходит в их школах, является ли это частью их учебной программы или клубов, в которые они ходят после школы, и это шанс увидеть их, демонстрирующих, на что они могут быть способны как наше следующее поколение ученых, инженеров и математиков, и еще там есть мероприятия для детей, такие как “Не так уж и страшные черепа”, которое будет, если я не ошибаюсь, 16 марта, на котором детям покажут некоторые странные и чудесные черепа других животных, и на которых они могут узнать, что находится у них под кожей. И потом для еще более маленьких - мероприятие под названием “Бумц-Бамц-Хлоп”, опять-таки шестнадцатого, на котором будут смешные, странные и просто безумные эксперименты, и я думаю, что это будет довольно практический опыт для детей, позволяющий им физически приобщиться к науке. Итак, все от теории до практики, от любительского интереса до взгляда эксперта будет представлено, и я думаю, что э то действительно важно. Получить фокус на мир науки и на ученых, которые так тяжело работают в этом мире. Так что я в восторге от того, что меня попросили быть частью фестиваля.

Интервьюер: Если бы вы имели возможность телепортироваться от вашего загруженного расписания съемок, какое мероприятие вы бы попытались посетить на фестивале?

Бенедикт: Ну, очевидно, прежде всего, это было бы интерактивное место преступления 16 мая, поскольку в то время как я вымышленно изображаю кого-то, кто в достаточной мере опытен в обращении с ситуациями в подобном окружении, у меня, по очевидным причинам, никогда не было такого опыта в реальной жизни. Да, я думаю, что это могло бы быть очень забавно. Хотя я бы предпочел, чтобы это происходило полностью частным образом в отсутствие кого-либо рядом, кто мог бы увидеть, насколько я на самом деле ужасен в сравнении с консультирующим детективом номер один, которого я играю в образе Шерлока. Но мне бы очень хотелось пойти туда. Также я бы очень хотел увидеть - ну, будет день открытых дверей в институте астрономии, а астрономия представляет для меня большой интерес. И конечно же там будет много бесед и экспозиций и демонстраций, и опять-таки еще больше практических занятий, что потрясающе. Это такая обширная смесь взаимодействий, начиная с разговоров, дискуссий, дискуссий за круглым столом, вопросов и ответов, и заканчивая тем, что мы можем почувствовать себя в роли ученых, проводящих эксперименты и испытывающих то, что испытывают они, на себе, что действительно здорово. Там будет…э… что ж еще… а! Тим Рэдфорд, который является интересным писателем, бывший научный редактор Гардиан, и он председательствует на дискуссии по поводу будущего энергии, что, я думаю, будет очень интересно. И я думаю, что Ричард МакМэхон, Джулиан Этвуд, Эмили Шатберн, Тони Ролстон - все они будут говорить на эту тему, я могу это видеть в программе, находящейся передо мной. Это будет то, что мне очень хотелось бы услышать. И очевидно, мне бы чрезвычайно хотелось бы увидеть мероприятие Барбары, которое называется “Умнее”, где, как я предполагаю, сами подростки будут вести дискуссию о препаратах, улучшающих производительность труда, учебы, препаратах, позволяющих лучше учиться. Я имею в виду что я, Господи Иисусе, давным-давно в туманах времени, когда я сдавал выпускные тесты, так вот, тогда пили ProPlus, которые представляют собой таблетки, содержащие всего лишь чистый кофеин, я знаю, что они все еще в свободном доступе. Знаете, существует такой упор на тесты показателей и оценок в образовании, и своего рода злой иронией здесь является то, что это превращает студентов в людей, которые должны добиваться успеха на основании результатов экзаменов и конечно же присутствует и соревновательный момент, и это оказывает огромное давление на очень молодых людей. Я не знаю, каким должно быть решение, и я не эксперт в образовании, но меня беспокоит, что люди чувствуют на себе такое давление, что они вынуждены принимать препараты, которые могут иметь длительные, да пусть даже и краткосрочные побочные эффекты. Я нахожу потрясающим, что встают и говорят на эту тему люди, которые действительно испытали это на своем опыте, и что это не безжизненная дискуссия экспертов, которые находятся далеко за пределами возраста людей, на которых воздействуется этой дискуссией. Так что это то, на чем я действительно, действительно хотел бы быть. Но, к сожалению, телетранспортировка пока еще не доступна на нашем веку, и то, что я буду где-то еще означает, что я возможно буду не в состоянии посетить эти мероприятия. Но что забавно, я возможно буду играть вымышленного консультирующего детектива на сцене преступления где-то в Уэльсе или в Лондоне во время съемок третьего сезона Шерлока, так что если меня там не будет, думайте обо мне, когда выбудете находиться на интерактивном месте преступления, и удачи тем из вас, кто будет в нем принимать участие.

Интервьюер: Есть ли какие-то ученые, про которых вы знаете и которых бы вам в особенности хотелось бы сыграть? Есть ли кто-либо, чья жизнь по вашему мнению особенно интересна или была бы хорошим испытанием для вас, как для актера?

Бенедикт: Эм - Алан Тьюринг. Я должен был сказать это, не так ли? Я готовлюсь сыграть Алана Тьюринга в фильме под названием, ну, рабочим названием “Имитационная игра”. Это фантастический сценарий про его работу в Блетчли, но также и про его жизнь после этого и его работу над Кристофером, первой вычислительной машиной, компьютером, в Манчестере. Так что… он первый, кто приходит на ум. И в особенности потому, что я только начинаю размышлять о нем и проводить исследования о его жизни. И каким же выдающимся героем науки он был. Он действительно был таковым, и слишком поздним было извинение от Гордона Брауна, если я не ошибаюсь в 2007 году, для человека, которого подвергли гонениям из-за его сексуальной ориентации и полностью недооценили его чрезвычайную гениальность. Я имею в виду, человек был можно сказать на передовой, мне бы не хотелось приписывать ему слишком много, но он взломал код “Энигма”, что практически привело к победе в войне разведок во время второй мировой войны, что внесло огромный, если не решающий вклад в загадку нашей победы. И потом он продолжил работу и сделал такую малость, как изобретение компьютера. Я имею в виду, парень был невероятным.

Интервьюер: Для тех, кто этого не знает, у вас есть впечатляющий набор ученых, которых вы сыграли. Не могли бы вы познакомить нас с несколькими из них?

Бенедикт: Конечно. Что ж, в реальном мире я играл Стивена Хокинга, Гейзенберга, Джозефа Гукера, ботаника. Гейзенберг - физик-ядерщик, а Стивен Хокинг - астрофизик. Я имею в виду, такие выдающиеся области науки и такие выдающиеся, выдающиеся личности в решающие моменты их жизней как ученых. Я… бог знает, почему меня просили сыграть эти роли. Я имею в виду, некоторые из них были ролями, которые я стремился сыграть, я имею в виду, я очень, очень сильно хотел получить прослушивание на роль Стивена Хокинга. В некоторых из них внешнее сходство было очень отдаленным, и я думаю, что в первую очередь дело может быть в способности иметь внутреннюю жизнь, которая может предположить уровень интеллекта, которым обладает Стивен Хокинг, но, к сожалению, в моем случае без возможности приблизиться к нему. Но когда я провожу исследование роли, что я всегда пытаюсь сделать, так это достичь уровня, на котором я могу справиться в достаточной степени с наукой, которая является частью рассказываемой истории, так что я не допускаю несправедливость, просто делая вид, но пытаюсь, пытаюсь воплотить в жизнь, пытаюсь действительно прочувствовать эти моменты открытия, понимая их. И я несомненно делал это со Стивеном, и также с Гейзенбергом. И с Джозефом Гукером тоже, я отправился в Kew Gardens, и посмотрел на оригинальные рукописи и оттиски, и говорил с экспертами о его работе, и узнал про условия путешествий и как чрезвычайно хрупок был весь процесс для ботаники в те дни, как опасен. Я имею в виду, человек мог взбираться на горы, чтобы раздобыть нужный образец, и затем пересечь семь морей на протяжении месяцев в опаснейших, рискованнейших путешествиях, в которых на людей могли обрушиться все виды бедствий, все виды катастроф, и все затем, чтобы вернуться в Kew и записать все это, занести в журнал, и дать миру информацию, в которой он нуждался о далеких видах растений. Я имею в виду, действительно невероятные люди делали невероятные вещи и Гейзенберг в решающий момент войны и его отношения с Нильсом Бором и его женой, Гретой, и это просто выдающаяся группа людей. И потом играть Стивена Хокинга было такой огромной привилегией, я имею в виду, провести время с этим человеком, встретиться с ним до и во время съемок было очень пугающе, должен сказать. Удивительный человек, и я сижу напротив него, ощущая себя чрезвычайно ничтожным и находясь очень далеко от того, кем она является сейчас, и я пытаюсь изобразить его в то время в его жизни, в которое даже если он смог бы дать мне наиболее замечательное понимание и демонстрацию того, каким он был, он все равно был великим человеком тогда, в 60-е, так что, это было очень, очень пугающе. Все что мне нужно, это была улыбка, и я получил такую, так что я ощутил благословение и просто отправился работать, и очень сильно старался воздать должное ему и сценарию. Однажды он пришел на съемочную площадку и сказал: “очень хорошо, очень реалистично” про сцену, которую мы делали во дворе в Кембридже, и тебе по правде не нужно большего поощрения от живущего в наше время ученого, чтобы стараться из всех сил сделать работу как можно лучше и почувствовать, что так как минимум хоть чего-то в ней добился. Так что я был на седьмом небе, и мы стали друзьями, он, его семья и я, мы были друзьями с той поры, что своего рода аккуратно подводит нас к завершению, потому что является причиной, по которой я говорю с вами. В последний раз я встретил его в компании Барбары, вот как и начался весь этот разговор о Кембриджском Научном Фестивале.

спасибо Маричке за перевод и конечно же cumberbatchrus